– Я?
– Да, ты. О чем думал ты, паркуя машину свою на главной площади?
Билли примиряюще улыбнулся:
– Простите, офицер. Мы только что приехали из пустыни.
– Ты следуешь в гавань?
– Так точно.
– Так следуй! Для иноземцев существует отдельный квартал рядом с портом. Не думаешь ли ты, что добрые горожане Порт-Иуды станут терпеть, чтобы пришлые наводняли их город?
– Э-э… нет. Мы просто не знали.
– Неведение не является оправданием!
– Нам действительно очень жаль.
– Я думаю, не следует ли мне арестовать вас за праздное шатание?
– Мы больше не будем так поступать.
– Проведя тридцать дней в исправительном доме, вы воистину не будете больше так поступать!
– Послушайте, офицер, мы только что приехали в ваш город. Простите нас на первый раз!
Билли сделал умоляющий жест сигарой. Полицейский с отвращением посмотрел на нее:
– Убери сие мерзкое зелье с глаз моих! Ты преступаешь четыреста семнадцатое Узаконение нашего города.
– А?
– «Да не вкушает никто табачного зелья в общественных местах». Наказание – шестьдесят дней в исправительном доме. Ты уже заработал себе девяносто дней.
Билли поспешно затоптал сигару каблуком.
– Послушайте…
– Полагаю, я закрою глаза на твои прегрешения на этот раз. Поспеши в иноземный квартал, и мы не будем больше говорить об этом. Обещаю тебе, однако, что если я еще раз увижу здесь твое лицо… – он перевел взгляд на Рива, – …или же твое, вы будете арестованы тотчас же. Вы осознали?
Билли кивнул.
– Мы все поняли. Спасибо, что отпускаете нас, офицер!
Рив рывком развернул машину, и они поспешили прочь с площади. Коп провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду. Когда они выехали на улицу, Рив взглянул на Билли.
– Похоже, ты был прав насчет этого города.
– Одно могу сказать: это лучше, чем Дур Шанзаг. Давай-ка двинем в иноземный квартал. От добрых горожан Порт-Иуды мне как-то не по себе. Думаю, среди дурных нам будет поспокойнее.
Иноземный квартал был обнесен высокой каменной стеной из того же серого камня, что и городские здания. Билли и Рив ехали вдоль стены, пока не добрались до ворот. Над воротами была надпись, которая гласила: «Район, отведенный для иноземцев. Вход закрыт от заката до рассвета». У ворот дежурили еще двое офицеров Исправительного Управления. Они махнули Билли и Риву, приказывая остановиться.
– Вы прибыли впервые?
Билли с Ривом кивнули.
– Совершенно верно.
Один из офицеров достал пачку желтых листков и протянул им по одному экземпляру:
– Следуйте предупреждениям, что здесь перечислены.
Оба обещали, что непременно последуют, и офицер взмахом руки позволил им ехать. Когда они оказались в иноземном квартале, Билли просмотрел свой листок. Он с обеих сторон был покрыт мелким шрифтом – это были предупреждения иноземцам относительно того, что добрые горожане Порт-Иуды считают недостойным поведением. Основная мысль была такова, что любому чужестранцу, осмелившемуся показаться в основной части города, лучше иметь при себе пропуск и вескую причину для пребывания там, а также возвратиться до захода солнца за стены иноземного квартала.
– Дружелюбный, однако, у них городишко!
Рив осмотрелся вокруг.
– Ну, здесь-то вроде бы неплохо.
Иноземный квартал выглядел в значительной степени более по- человечески. На улицах здесь было больше суеты, чем сурового благочестия, царившего по ту сторону стен. Матросы в полосатых куртках и грубых хлопчатобумажных штанах толкались здесь рядом с купцами в черных костюмах. Уличные торговцы выкрикивали свой товар; сквозь толпу целенаправленно двигались люди с жестким взглядом, одетые в сюртуки, яркие жилеты и широкополые шляпы. Даже в женских нарядах наблюдались некоторые изменения. Женщины здесь носили те же серые платья и белые передники, что и порт-иудейские туго зашнурованные дамы, но многие обходились без белых накрахмаленных чепцов и ухитрялись показывать больший вырез и даже, время от времени, проблеск ножки. Рив ухмыльнулся Билли:
– Вот это уже больше похоже на дело.
Тот рассмеялся.
– Здесь я чувствую себя почти как дома. Все, что нам теперь нужно, это еда, выпивка, кровать и женская компания. Я прав?
– Абсолютно.
Билли показал вперед, на здание с левой стороны улицы.
– Как насчет этого места?
Это был двухэтажный дом, опять из серого камня, но деревянные части здесь были выкрашены в веселый желтый цвет. Над дверью висела вывеска: «ГОРЯЧИЙ ПУДИНГ». Они подъехали и остановились перед самым входом:
– Гостиница это или не гостиница?
Они вылезли из машины и вошли внутрь. В холле пахло элем и табаком. Балки потолка потемнели и лоснились от нескольких поколений дыма. Помещение освещали несколько дюжин свечей, мерцавших на железной подставке под потолком. Их свет играл на разноцветных бутылках позади барной стойки.
Билли и Рив остановились посреди холла, осматриваясь. Здесь было, наверное, около дюжины человек. Большинство были матросы, не считая одной компании из трех человек, подозрительно похожих на наемников, либо направляющихся в Дур Шанзаг, либо только что оттуда. Из-за стойки вышел низенький человечек в белой рубашке, черных брюках и кожаном фартуке. У него было круглое, как полная луна, лицо и раскосые восточные глаза.
– Могу помочь джентльмены?
– Мы ищем, где бы нам остановиться.
– Джентльмены не найти лучшие комнаты, чем здесь, в «Горячем Пудинге».
Рив искоса взглянул на человечка.
– Ты хозяин?
– Это так, – кивнул тот. – Я Ло Ен. Я держать эта гостиница.
– Что ж, скажи мне, Ло Ен – какие деньги имеют хождение в этом городе?
Ло Ен с подозрением уставился на Рива:
