последнего момента и долго задерживаться тут не собиралась. Она чувствовала себя измотанной и беспредельно одинокой, опустошенной и совсем не такой замечательной, какой себя здесь представляла. Как это ни забавно, она скучала по Селвину Норрису, ей не хватало его внимания, недоставало потребности постоянно отражать напор его интеллекта.
Джулия очень надеялась, что мама скоро приедет. Надеялась она и на то, что мама приедет без иногда присущих ее настроению завихрений.
Войдя вслед за мужем в небольшую квартирку, где в гардеробе нашли подвешенного на крюке Санта- Клауса, Сандра слегка оробела. Санк-Марс двигался по комнате неспешно, сосредоточенно, внимательно вглядываясь в каждую мелочь. У нее мелькнула мысль о том, что он пытается услышать отзвуки криков жертвы или эхо слов убийцы. Может быть, у него был дар вычислять преступников, опираясь лишь на интуицию? Эмиль был старше ее на восемнадцать лет, и порой она ощущала эту разницу. Особенно этот разрыв проявлялся в конце дня, когда после стопки виски Эмиль начинал запинаться, и, бывало, после ужина засыпал прямо в кресле. Впервые их сблизили лошади. Они вели тогда переговоры об их покупке, и ее поразила неоспоримая убедительность его доводов. Он с невероятной скоростью в мельчайших деталях перечислял все достоинства и недостатки животных и, благодаря глубочайшим познаниям в этой области, умел перехватить инициативу в любой сделке. Тогда это ее буквально потрясло. И теперь в этой комнате, где произошло жуткое преступление, она снова наблюдала его выгнутую бровь, пристальный взгляд, который он, не меняя положения головы, переводил с одного интересовавшего его предмета на другой. Она видела, как время от времени он легонько постукивал себя за ухом, как бы показывая, что решение загадки витает в воздухе где-то совсем рядом.
Она смотрела, как он низко наклоняется у белой стены, как привстает на цыпочки, чтобы внимательно рассмотреть покрытую небольшим слоем пыли верхнюю панель холодильника. При этом, казалось, Санк- Марс даже затаил дыхание. Он много времени провел в комнате, одновременно служившей гостиной и спальней, недолго пробыл на кухне и даже не заглянул в ванную. Казалось, его больше интересовало само помещение, чем гардероб, в котором подвесили парнишку, или простой, темный, сбитый из сосновых досок стол, стоявший в центре помещения. Он даже взобрался на него, чтобы осмотреть верхнюю часть гардероба и свисавший с потолка светильник.
– Ну, вот и все, – в конце концов проговорил он. – Теперь мы можем идти.
– Эмиль, – все это время она стояла в задумчивости, облокотившись о стену у самого входа, – расскажи мне, что ты здесь рассматривал. – И тихонько добавила: – Пожалуйста.
Ее супруг был человеком сдержанным и немногословным. В пору бурных ухаживаний их расцветавшей любви ей никогда не бывало с ним скучно, но брак оказался для них двоих непростым союзом. С каждым днем в ней крепло ощущение, что он от нее отдаляется, что замкнутость его натуры все больше их разделяет.
Эмиль Санк-Марс еще раз оглядел комнату. На какое-то время он погрузился в раздумья, как будто выражение мыслей вслух могло принизить их значение и замутить их ясность.
– Мебель отсюда была вывезена, – сказал он, – а на кухне оставили только холодильник и плиту. Здесь на полу кое-где видны более светлые места, следы, оставшиеся от стоявших вещей. Тут стояла кровать, там – комод. По тому, как расположен этот небольшой квадрат, можно сделать вывод, что на этом месте стояла тумбочка с телевизором, развернутым к дивану. Кабеля здесь не было. А здесь, видишь, ряд небольших пятен? Они от кирпичей, на которых стояли книжные полки. Кто-то отсюда все вывез, оставив только шкаф и стол, которые, видимо, были для чего-то нужны.
– Для убийства? – спросила Сандра.
– Они подвесили его в шкафу, но убит он был не здесь. Крюк для туш в него могли вогнать и тут, но парень был уже мертв. Я думаю, что стол они здесь оставили, потому что он совсем простенький, без всяких изысков, и в нем не может быть никаких тайн.
Последнее заявление мужа так ее заинтриговало, что она скрестила руки на груди.
– О каких тайнах ты говоришь?
– Вот, взгляни-ка сюда. – Он подвел ее к стене и опустился на корточки. Опершись на его плечо, она наклонилась. – Стенная розетка. Она тебе ни о чем не говорит?
Сандра внимательно осмотрела розетку.
– Все правильно, обычная стенная розетка.
– Посмотри внимательнее, – сказал он ей мягко, но настойчиво.
Она тоже опустилась на корточки. Внимательно осматривая розетку, она улыбалась, согретая неожиданным вниманием мужа, увлеченная возможностью увидеть что-то такое, что она никак не могла разглядеть. Ее супруг часто подмечал в лошадях такие свойства и недостатки, которым сама она при первом осмотре не придавала значения. Ей нравилось его поддразнивать тем, что он уделяет деталям слишком пристальное внимание, в то время как ей больше импонировало общее представление, картина в целом. Он оборонялся, утверждая, что уделяет такое внимание деталям, потому что рассматривает их именно в свете общей картины. Она в этом и не сомневалась, просто ей нравилось над ним подшучивать. Но теперь Сандра, сколько ни всматривалась в розетку, ничего особенного в ней не замечала.
– Эмиль, это же обычная стенная розетка.
– Взгляни сюда, – он провел пальцем вдоль ободка розетки. – Стены в комнате красили не очень давно, я бы сказал, где-то год назад, краска еще кажется свежей. Розетку покрасили тогда же в тот же цвет. Теперь смотри внимательно. Краска по краям розетки и на головке винта поцарапана. Это значит, что розетку недавно развинчивали. – Он с некоторым усилием поднялся с корточек. – Нам известно, что вчера к дому подъезжал грузовик, перевозящий мебель, значит, мы вправе предположить, что мебель была вывезена именно на нем. Обрати внимание, с какой тщательностью здесь потом все было убрано. Тут не только подмели, но потом еще все пропылесосили. Но здесь, вдоль этой планки, остались лежать частички краски, попавшие под плинтус. Они туда упали, когда развинчивали розетку. Если предположить наугад – а мне так и приходится, – я бы сказал, что розетки развинчивали и проверяли вчера, уже после того, как была вынесена мебель, но до того, как началась уборка.
– А кому могло прийти в голову заглядывать в эти розетки? – спросила Сандра.
– И здесь, видишь, выключатель? С ним то же самое.
На этот раз ей было ясно, что искать.
– Здесь тоже краска поцарапана.
– Почти незаметно. Тот, кто их развинчивал, а потом завинчивал, делал свое дело очень аккуратно. Преступник не хотел, чтобы мы это заметили.
Санк-Марс вынул из кармана ключи, висевшие на цепочке вместе с небольшим перочинным ножиком, и лезвием отвинтил крышку выключателя.
– Я тут ничего не найду. Здесь уже все осмотрели. Скорее всего, это сделал убийца. Но если и мы сюда заглянем, делу это не повредит.
Он снял крышечку и, как ожидал, увидел за ней небольшую полость. Сандра взяла мужа под руку.
– И что же ты думаешь, Эмиль, по этому поводу?
Санк-Марс чуть скривился, давая понять, что терпеть не может заниматься досужими домыслами.
– Кто-то прошелся по всей квартире мелким гребешком. Мебель, скорее всего, вывезли, чтобы в ней можно было основательно порыться, разодрав на части. Это самое разумное из всего, что пришло мне в голову. Обстановка студента, у которого книжные полки лежат на кирпичах, не стоит того, чтоб ее красть, тем более убивать из-за нее никто не станет. Думаю, розетки с выключателями кто-то развинчивал, чтобы убедиться в том, что там ничего не спрятано. Или чтобы забрать то, о чем ему было известно заранее, либо то, что он сам туда раньше прятал. Прослушивающее устройство, ключ, код… Да что угодно.
Заметив, что муж говорит медленно и необычно спокойно, она прижалась к нему плотнее. Он глубоко вздохнул.
– Все это свидетельствует о том, что преступник действовал чрезвычайно тщательно. Он необычайно дотошен и в высшей степени организован. Кто-то помог ему вынести мебель и убрать квартиру. Мы уже