— Домой, — ответил он. — В Брайтон.
Слова эти острым ножом вонзились в сердце Лоры.
— Но почему? Без меня ты не сможешь вернуть свое прошлое.
— Мне казалось, что ты обладаешь особыми чарами — но, видно, лишь казалось. Если я один раз сумел сочинить для себя прекрасную сказку, сочиню и в другой. — Бен выудил из кармана ключи. — Передай Седрику, что я позвоню ему.
13
Бен уехал.
Эта фраза вновь и вновь отдавалась эхом в голове Лоры, но разум отказывался до конца осознать ее.
Быть может, он просто не хотел смириться с тем, что она никогда больше не увидит Бена, никогда не поцелует его смеющиеся губы, не проведет ладонью по его шершавой от шрамов спине, не застонет сладостно, покоряясь его безудержной страсти… Никогда.
Лора всхлипнула. В горле у нее застрял такой горький комок, что она едва могла дышать.
Нет! Если сейчас она поддастся отчаянию, то будет рыдать дни, недели, годы напролет. Лучше уж схоронить страдание глубоко в недрах души, чтобы оно не сумело подняться наружу. Только так она смогла выжить когда-то, так же выживет и в этот раз. Быть может. Надо только…
— Мам! Пап! Вы здесь?
Лора оцепенела, услышав голос Седрика. Неужели он пришел, как всегда послушать на ночь очередную главу из книжки? Так скоро?
Лора схватилась ладонями за щеки — ледяные на ощупь, словно у каменной статуи. Хвала Богу, что она не плакала! Она не сумела бы правдоподобно объяснить сыну, отчего проливает слезы.
Седрик распахнул дверь, мельком взглянул на мать и оглядел комнату.
— Привет! А где папа?
— Он… он уехал.
— Куда?
— Ни… то есть в Брайтон. Он уехал домой.
Нет! — услышала Лора, как наяву, свой мысленный крик. Его дом — здесь!
— А, к дедуле и бабуле? Папа обещал, что в следующий раз возьмет меня с собой. Ты знаешь, что у них есть настоящий бассейн?
Лора лишь кивнула, не в силах сказать ни слова.
— А когда папа вернется?
Луч надежды сверкнул перед мысленным взором Лоры. Бен вернется, вернется — хотя бы ради Седрика! Он никогда не откажется от встречи со своим сыном.
«Если ты не поедешь со мной в Брайтон, ты потеряешь меня наверняка».
Слова эти вонзились в душу Лоры раскаленными ножами, безжалостно кромсая краткий лучик надежды и терзая ее невыносимой болью. Боль эта пожирала ее изнутри, словно серная кислота.
— Мам, ты что? Ты заболела? — Седрик неуверенно потрогал ее за плечо.
Лора открыла глаза. Она не услышала, как Седрик подошел ближе. Глубоко вздохнув, она крепко обняла сына.
— Ничего страшного, мой милый. Переживу.
К сожалению, мысленно добавила она.
— Когда папа вернется домой? — повторил Седрик.
«Я пришлю кого-нибудь за своими вещами».
В сознании Лоры одна за другой замелькали невеселые картины. Вот она подписывает документы на развод… уже во второй раз в жизни, вот не спит ночами в одиночестве, пока Седрик согласно решению суда гостит у отца. Или, что еще хуже, смотрит на Бена, который пришел навестить сына, ведет с ним ничего не значащую беседу… и изо всех сил притворяется, что он ей безразличен.
— Мам!
Лора не без труда собралась с мыслями.
— Не знаю, милый. Папа сказал, что позвонит тебе. Ты уже искупался перед сном?
Седрик покачал головой.
— Я хотел сначала кое-что спросить у папы.
— Тогда отправляйся в ванную. Скоро спать. Смотри, не оступись на лестнице!
— Ты что, мне не доверяешь?
Седрик чересчур громко хлопнул дверью, но Лора не заметила этого, прислушиваясь к проворному топоту его ножек по ступенькам.
«Ты что, мне не доверяешь?» Так вот какого мнения о ней сын!
Реплика Седрика почти слово в слово повторяла ту, что бросил ей в лицо Бен. Сходство было так велико, что Лора вынуждена была задать себе нелегкий вопрос: неужели это правда? Неужели она докатилась до того, что не способна доверять даже собственному сыну?
Да нет же, это нелепо! Седрику всего семь лет, и самое страшное, что может с ним случиться — падение с лестницы. Но, если он упадет неудачно, может разбиться насмерть. Все может случиться. Все, что угодно.
Лора изо всех сил вцепилась в подлокотники кресла. В голове ее эхом звучала безжалостное: все может случиться, все, что угодно.
Ну конечно! Как она раньше не подумала об этом?
Она страшилась, что Бен погибнет где-нибудь в джунглях, но ведь он может попасть в аварию и по дороге на вокзал.
Неимоверным усилием воли Лора погасила вспышку паники, которая гнала ее вскочить, броситься к машине, поехать следом за Беном и убедиться, что с ним все в порядке…
Только ведь она не может спасти Бена от любой напасти — точно так же, как не может защитить Седрика от неизбежных синяков и шишек. А если бы и могла — оба они не захотели бы этого. Все, что им нужно от нее, — чтобы она была рядом, когда это случится, поцеловала, утешила, смягчила боль.
Лора смирилась с этим фактом, еще когда Седрик только-только научился ходить. С какой стати она решила, что Бен, человек взрослый, станет думать и поступать иначе?
Она не может уберечь его от напастей дни и ночи напролет. Что бы он ни сделал, куда бы ни пошел — он за все отвечает сам. Как и Седрик.
С какой стати она посмела отказать Бену в том, что давно уже позволяла Седрику?
В голове Лоры все встало на свои места. Что бы ни случилось, ей остается лишь одно: надеяться, что кто-то поможет дорогим ей людям на их жизненном пути, утешит их поцелуем либо словами, облегчит боль от житейских синяков и шишек.
Потрясенная этим прозрением, Лора откинулась на спинку кресла.
Она сказала Бену, что у них есть только настоящее и будущее, — но это была лишь половина правды. На самом деле есть только настоящее, есть миг, в который они все живы… и большего им не дано.
Неужели она не научилась этому, еще когда считала Бена погибшим? Смирившись с его смертью, Лора мечтала в те дни только об одном: еще раз, хоть на секунду, увидеть его и успеть сказать ему, как она его любит.
И вот теперь она отвергла Бена, отвергла жизнь, которую они могли бы прожить вместе. И все почему? Потому что боялась снова потерять его, боялась, что у них не будет будущего. Боялась. Вот в чем суть! Бен сказал, что она не доверяет ему, но это было не совсем верно. Она не доверяла самой судьбе.
Так пускай же судьба подавится своим непредсказуемым будущим! Ей, Лоре, нужен только Бен. Немедленно.
Да, он может вернуться к прежней профессии и когда-нибудь, быть может, даже погибнет… но такое
