— Разумеется, это. Что же еще?
— Я сказал: «Безусловно, согласен».
Глаза Лоры расширились.
— Я забыла… — пробормотала она растерянно, но тут же с воинственным видом скрестила руки на груди. — Это еще ничего не доказывает.
— Ты могла что-то забыть, отчего же не веришь, что я до сих пор не мог что-то вспомнить?
— Забыть мелкие детали — это еще не потеря памяти.
В отчаянии Бен воздел руки к небу.
— Ты что же, считаешь, что я тебя бросил?
— А что еще я должна думать?
— Что я говорю правду!
Бен не отрывал глаз от стоявшей перед ним красивой женщины. Семь с лишним лет назад они поженились. Как он мог об этом забыть? И почему она не… Догадка поразила Бена, как удар молнии.
— Так мы все еще женаты! — воскликнул он. — Вот почему твоя мать назвала тебя…
— Молчи! — Лора бросилась к нему, зажала ладонью рот.
Бен приготовился к новому приливу воспоминаний — но ничего не произошло. Лишь прохладная ладошка Лоры зажимала ему рот, да глаза ее смотрели испуганно и моляще. Неужели ее прикосновения утратили волшебную силу? Или чувства, охватившие их обоих, оказались сильнее памяти? А может быть, его разум туманят иные чары — те, что можно развеять, лишь прильнув губами к ее губам?..
— Мы не можем говорить об этом здесь, — прошептала Лора. — Там, за дверью, мой сын.
Бен тряхнул головой, отгоняя никчемные и нелепые фантазии, и отвел, почти оттолкнул, руку Лоры.
— Тогда выбери место, где мы сможем говорить свободно. Я не уйду из этого дома, пока не получу ответы на все вопросы.
Мгновение Бену казалось, что Лора откажет наотрез, и он приготовился настаивать…
— Что ж, пойдем! Поскорее покончим со всем этим — и можешь убираться.
Она стремительно пошла вперед и остановилась только в прихожей.
— Поднимемся наверх или выйдем в сад? Предупреждаю — и там, и там будет душно.
— Я знаю. Седрик и Фелиция устроили мне экскурсию по дому. Седрик услышит нас, если мы поднимемся на второй этаж?
— Зависит от того, как громко ты собираешься кричать.
— Как придется. По крайней мере, наверху нас не будут донимать москиты.
Лора легко взбежала по лестнице. Бен шагнул на нижнюю ступеньку, поднял взгляд — и замер. У него перехватило дыхание. Как тесно, призывно обтянула узкая юбка упругие бедра… Шепотом ругнувшись, Бен старательно отвел взгляд. Ни одна женщина прежде не пробуждала в нем такое острое желание… по крайней мере, насколько он помнил. Глубоко вздохнув, он начал подниматься по лестнице — нарочито медленно, чтобы успокоить взбунтовавшуюся плоть. А заодно и щадя больную ногу. Когда он поднялся наверх, нога его не беспокоила, но сердце все еще заходилось в бешеном стуке.
Поджидавшая его на лестничной площадке Лора с видимой неохотой заметила:
— Тебе, наверное, было бы легче, если бы мы вышли в сад.
Неужели она и впрямь заботится о его самочувствии? Что ж, по крайней мере, не нужно объяснять, почему он так тяжело дышит.
— Доктора советуют мне побольше ходить по лестницам. Нужно тренировать мышцы. Куда пойдем?
— Сюда. — Лора открыла какую-то дверь. — Я хочу тебе кое-что отдать.
Удивленный и заинтригованный, Бен последовал за ней. Войдя в комнату, Лора включила верхний свет и скрылась в чулане.
От Фелиции Бен узнал, что это бывшая комната Лоры. Из мебели здесь остались только письменный стол, сундук и тумбочка. Их сдвинули в дальний угол и прикрыли полиэтиленом. На полу, на деревянных подставках стояло несколько ведер. Со слов той же Фелиции Бен знал, что крыша дома протекает и что именно поэтому Лоре отчаянно нужен приработок. Быть может, она настолько нуждается в деньгах, что решится принять его предложение?
— Поди-ка сюда! — крикнула Лора из чулана. — Помоги мне.
Бен подошел и увидел, что Лора с натугой стаскивает с верхней полки громоздкую коробку. Привстав на цыпочки, она едва могла дотянуться до дна коробки. Бен успел вовремя поддержать коробку за уголок… и при этом коснулся рукой ладони Лоры.
Он сидит на краю измятой постели и рукой отводит со лба Лоры спутанные влажные пряди. Лора лежит под одеялом, на ее бледном лице ни следа косметики, носик красный.
— Мне надо идти, — говорит он. — Скоро вернутся твои родители.
— Отца удар хватит, если он застанет тебя здесь. — Лора гладит его по запястью. — Но я все равно рада, что ты пришел.
— Очень рада? — вкрадчиво шепчет Бен, наклоняясь ниже.
Неловкой рукой Лора отстраняет его.
— Я же сказала — никаких поцелуев! Еще подцепишь заразу.
Бен отдернул руку. Лора стояла совсем близко — так близко, что он чуял слабый цветочный аромат ее волос, аромат своих воспоминаний.
— Я уже бывал в твоей комнате.
Лора недоверчиво смотрела на него.
— Ну и что?
— Когда я сейчас дотронулся до тебя, то вспомнил, как однажды вечером пробрался тайком в твой дом. Ты простудилась. Твои родители куда-то ушли. Ты сказала, что твоего отца хватит удар, если он застанет меня здесь, потом я хотел поцеловать тебя, но ты не позволила. Не хотела, чтобы я заразился.
Зеленые глаза Лоры округлились.
— Об этом случае я забыла. Я помнила только те два раза, когда мы… — Она осеклась, прикусив нижнюю губу.
— Когда мы — что? — быстро переспросил Бен.
Лора поежилась, потом отвела глаза и торопливо проскользнула мимо него в комнату.
— Сними коробку, ладно?
Бен вздохнул, помедлил мгновение, чтобы унять неистовое биение сердца. Сняв коробку с полки, он перенес ее в комнату.
— Что здесь?
Лора стояла у окна, выходившего на задний двор. Она с такой силой обхватила себя руками, что видно было, как пальцы впились в худенькие плечи.
— Твои… твои вещи. Когда ты погиб… то есть все думали, что ты погиб… я пошла в твою квартиру и забрала вещи. Их было немного. По большей части одежда, а ее я забирать не стала. Мебель была хозяйская.
Бен поставил коробку на покрытый полиэтиленом стол.
— Я даже и не вспоминал о вещах, которые оставил в Бирмингеме. И мои родители, как видно, тоже.
— Хозяин дома позвонил мне, потому что знал, что я там часто бывала. Я хотела вначале отослать эти вещи твоим родителям, но… — Лора умолкла, словно забыла, что хотела сказать. Повернувшись к Бену, она одарила его долгим испытующим взглядом. — В чулане ты сказал, что, прикоснувшись ко мне, вспомнил вечер, когда я простудилась. Что ты имел в виду?
Неужели Лора наконец поверила? Бен едва сдержал вздох облегчения и вдруг понял, как важно для него доверие Лоры. Почему? Он ведь едва знает эту женщину.
Он едва знает собственную жену.
