Зачем он послушался советов Терезы Сула? Не была ли чистым вздором ее боязнь таинственных злоумышленников, заинтересованных в исчезновении Блондетты? Надо было искать родителей девушки, а не прятать ее; раз Поль не мог сделать малышку счастливой, надо было, по крайней мере, вернуть ей ее семью.
Угрызения совести с новой силой охватили молодого человека. Он подумал о своем брате.
По отношению к несчастному Жану Поль сделал все, что мог. Но было ли этого достаточно?
Осознал ли Поль спокойно и трезво, раз и навсегда, свою великую миссию мстителя?
Разумеется, он вел розыски убийц, не жалея ни денег, ни времени, ни сил, но он полагался при этом на других людей.
И вот прошло три года, а убийцы его брата до сих пор остаются безнаказанными!
О! Эта любовь, этот восторг, это безумие!
Изоль, его навязчивая идея, его счастье и его беда!
От Мортефонтэна до перекрестка Фу было примерно полмили.
Когда Поль дошел до развилки, небо, еще недавно такое ясное, начало затягиваться облаками; нежные и легкие, они, однако, сгущались на глазах. Эти облака, как авангард, предшествуют появлению тяжелых наэлектризованных туч.
Поль подумал:
«Зачем подниматься наверх? Я не буду этого делать».
И он зашагал в гору.
Добравшись до вершины Бель-Вю, он, вместо того, чтобы пристально осмотреть окрестности, как делал это каждый день, сел на камень, прислонил ружье к стволу дерева и обхватил голову руками.
«Я не стану смотреть!» – решил Поль, пытаясь в последний раз по-детски взбунтоваться против собственной натуры.
Но он посмотрел.
И из тысячи деталей пейзажа, из множества холмов и долин, лесов и лужаек его взгляд сразу же выхватил розовые заросли вереска, выделявшиеся на фоне темной зелени: истинный рай Антуаньи.
В зарослях что-то двигалось; этого не заметили бы ни вы, ни я.
Был ли это цветок, качавшийся под ветром, птица или женщина?
Поль прижал руки к сердцу, и из груди его вырвался стон.
Это была она, Изоль де Шанма, и ветер развевал ее зеленую вуаль.
Поль вскочил на ноги, словно какая-то могучая рука, гораздо более сильная, чем его собственная воля, подбросила его вверх.
Затем он снова сел на камень, повторяя:
– Нет, я не пойду! Я не хочу идти!
И в самом деле, он остался на месте.
Но знаете почему?
Потому что прекрасная лошадь под попоной цвета персика скакала вовсе не к ущелью Антуаньи.
Значит, Изоль направлялась к Бель-Вю-дю-Фу.
Поль не двинулся ей навстречу, поскольку она сама летела к нему.
Конечно, она была еще очень далеко, и нельзя было угадать, куда красавица свернет в следующую минуту.
Но Изоль приближалась к Полю.
Он снова обхватил голову руками.
Невольно ожила его память; образы, которые он не хотел воскрешать, вереницей проносились перед его закрытыми глазами.
В его жизни, казавшейся ему самому долгой, потому что она была очень печальной, после смерти матери был лишь один счастливый день, нет, час, час бесконечно дорогой и добрый, восполнивший целые годы уныния и тоски.
Это были те минуты, когда Поль увидел, как вновь открываются глаза бедной маленькой Блондетты, которую уже сочли умершей.
Будь благословенна мысль о нагретой простыне, которая окутала хрупкое замерзшее тельце ребенка!
Какими нежными и прекрасными были голубые глаза девочки!
Но затем на Поля обрушилось ужасное горе: он узнал о смерти своего брата, убитого в двух шагах от него, в проклятой комнате № 9.
Эти зловещие звуки, нарушившие сосредоточенное уединение Поля, когда он, собираясь свести счеты с жизнью, писал своему брату, выводя на бумаге
