– Значит, говори ты, – приказал начальник полиции. Он уже понял, что все дело и выеденного яйца не стоит – так, мальчишеское баловство какое-нибудь.
Берришон немного успокоился, хотя и не до конца: кто его знает, выберется он из этой переделки или нет? Итак, он плаксивым голосом принялся рассказывать все о Лагардере и Авроре с самого начала.
– Это я все знаю, – сказал господин де Машо. – Дальше!
Тогда Жан-Мари наконец поведал о том, как он решил подурачить соседок, о собрании у молочницы и обо всех своих выдумках, которые толпа тут же подхватила и приумножила.
– Знай я, – сказал он в завершение, – что все так обернется и что у бабушки Франсуазы из-за меня будет столько неприятностей, я бы и рта не раскрыл! Пусть что хотят себе, то и думают!
Франсуаза угостила внука тумаком по спине:
– Вот негодник! Когда же ты научишься не распускать язык?
– Честное слово, бабушка, я больше не буду и вам, сударь, тоже обещаю…
– Выпустите его, он мальчик хороший! – сказала бабушка начальнику полиции.
– Вижу, вижу, – отвечал тот.
Он явно подобрел и облегченно откинулся в кресле. В полицейском чиновнике проснулся человек, и человек этот безумно хохотал про себя, потому что ему нельзя было хохотать вслух и терять достоинство.
Регент скучал, его трудно было развеселить. История о том, как подросток с глуповатой физиономией оставил в дураках целую улицу, – это настоящая находка. Сержант тоже с трудом верил тому, что целый квартал чуть не взбунтовался из-за такой чепухи, и преисполнился симпатии к герою сей буффонады.
Но господин де Машо счел все же своим долгом примерно наказать юного Берришона. В его же собственных интересах, да и в интересах доброй старухи, не следовало поощрять подростка и позволять ему выдумывать всяческие небылицы.
– Вот что, шутник, – сказал он. – Отведаешь у меня березовой каши, тебе полезно. И чтобы я о тебе больше не слышал! А вам, матушка, во избежание недоразумений с соседями, я советовал бы поскорее оттуда уехать.
На другой же день Франсуаза с внуком, как и было условлено, отправились под кров к мадам де Невер. Соседки очень удивились, что эту парочку отпустили из тюрьмы, но вскоре узнали, как жестоко разыграл их самих юный проказник.
С тех пор Берришон никогда не ходил по улице дю Шантр – боялся, что ему на голову ненароком упадет чугунная сковорода.
VI
БЕРРИШОН МЕЧТАЕТ О ШПАГЕ
Пока принцесса находилась в Байонне, старая Франсуаза с внуком жили в Париже без всякого дела. Жан-Мари целыми днями слонялся по улицам да зевал по сторонам. Он стал настоящей ходячей газетой, поскольку узнавал едва ли не обо всех происшествиях раньше самого начальника полиции. Часами, забывая о времени, бродил он по городу, внимательно вглядываясь и вслушиваясь. Что бы ни случилось – он был тут как тут, во все мешался, во все влезал. Упадет лошадь – Берришон тут же бросится вместе с кучером поднимать ее. Встретится девушка с ведром воды или тяжелой ношей – юноша и тут готов прийти на помощь. Никто лучше него не умел навести порядок в уличном заторе, никто так охотно не брался сбегать с посылкой хоть через весь город.
Своими любезностью и услужливостью он приобрел много друзей. На каждом углу Берришон останавливался поболтать с каким-нибудь башмачником или штопальщицей: он передавал новости им, они ему – и так до позднего вечера.
Он был готов на любую работу – только не на постоянную или требующую упорного труда. Выше всего Берришон ставил свою личную свободу; ни для кого в мире (кроме молодой герцогини де Невер) он бы ею не пожертвовал.
Когда бабушка велела ему поучиться ремеслу, Жан-Мари только рассмеялся:
– Вот еще! Скоро вернутся Аврора с горбуном, и у меня будет чем заняться, а пока есть время, я делаю что хочу. Да чем ты недовольна, бабушка? Я дурными делами не занимаюсь…
– Этого только не хватало!
– Так о чем речь?
– А о том речь, что такому здоровому парню работать надо, а не болтаться по улицам, как собака бездомная.
– Погоди, бабушка, я еще найду своим рукам дело, а пока для них ничего достойного нету.
Жан-Мари был упрям и красноречив, так что, в конце концов, бабушка Франсуаза смирилась с тем, что внук носится где-то целыми днями, – хорошо, если завернет домой пообедать.
Но когда Лагардер вернулся с невестой в Париж, Жан-Мари сдержал слово: он шагу больше на улицу не ступал, и молодая герцогиня не могла бы пожелать себе более верного пажа. Аврора любила вспоминать вместе с ним печальные дни на улице дю Шантр, когда она ожидала мэтра Луи, не зная, что с ним сталось. От этих воспоминаний (как недавно это было и сколько событий с тех пор произошло!) Аврора еще сильней ощущала свое нынешнее счастье.
– А что тут без вас было, барышня! Мы с бабушкой Франсуазой из-за вас чуть в Бастилию не попали – то есть не из-за вас, а из-за языка моего.
– Язык у тебя всегда был и вправду без костей… Ну, а теперь ты исправился?
– Ох, да! Это приключение меня многому научило… Сейчас я вам все расскажу.
