– Я не презираю бедняков, однако должен заметить, что богатства мои неисчислимы! – надменно ответил Винсент.
Затем, словно очнувшись от сна, он провел ладонью по лбу и пробормотал:
– Извини, приятель! Я долго болел, и теперь у меня не все в порядке с головой.
Несмотря на то, что небо было по-прежнему затянуто тучами, становилось все светлее. Винсенту надо было спешить.
По мере того, как он удалялся от рынка, ему попадалось все меньше прохожих. Настоящий Париж, чиновный и торговый, еще спал и должен был пробудиться только через пару часов.
Мы надеемся, что читатель еще не забыл, куда направлялся наш герой. Однако на всякий случай напомним: целью путешествия Винсента был особняк полковника Боццо-Короны на улице Терезы.
Миновав улицу Нев-де-Пети-Шан, Карпантье увидел перед собой пассаж Шуазель. Чтобы попасть к воротам особняка, нужно было обогнуть пассаж слева. Однако Винсент предпочел дойти до улицы Сен-Рош, а потом свернуть на улицу Муано.
На углу Карпантье замедлил шаг и взглянул на убогую халупу, ставни которой были источены червями. За три года здесь ничего не изменилось, если не считать того, что это сооружение еще больше обветшало.
«Тут я впервые услышал его голос, – подумал Винсент. – Я имел право убить этого негодяя, ведь он переоделся монахиней, чтобы похитить у меня дочь. Но тогда я не знал этого. К тому же в ту пору я был совсем другим человеком: жалким, беспомощным... А теперь я могуч и отважен! Я стал сильным, действительно сильным!»
Вот такие мысли появились у Карпантье при виде дома, мимо которого он ходил когда-то каждый день.
Но Винсент все же не остановился; он решительно зашагал дальше.
Вскоре Карпантье оказался возле здания, где несколько лет назад снимал мансарду. Напротив, как, наверное, помнит читатель, находился сад полковника. Там тоже мало что изменилось. Над воротами возвышался теперь небольшой крест, свидетельствующий о том, что особняк превратился в монашескую обитель.
Тем временем взошло солнце, и его лучи заиграли на оконных стеклах. Карпантье заметил это, и внезапно ему захотелось заглянуть в свое бывшее окно.
– Здесь закалялась моя душа! – торжественно прошептал он. – Здесь я проводил долгие ночи, заполненные работой и сложными расчетами. Я страдал, и мои муки сделали меня непобедимым.
Винсент напоминал сейчас прославленного полководца, посещающего места своих былых побед.
Он посмотрел направо, потом налево. Улица Муано была совершенно безлюдна.
Отойдя от стены, Карпантье резко обернулся. Казалось, он готовится к какому-то отчаянному поступку. Можно было подумать, что безумец решил перепрыгнуть через каменный забор.
Однако на уме у Винсента было совсем другое. Он приблизился к воротам, разбежался и, словно знаток восточных единоборств, лягнул ворота как раз на уровне замочной скважины.
Что руководило Винсентом: трезвый расчет или фантазия душевнобольного? Мы затрудняемся ответить на этот вопрос. Как бы то ни было, в результате этого удара язычок замка выскочил из паза. Таким образом, путь был открыт.
Любой другой на месте Карпантье по крайней мере удивился бы столь удачному стечению обстоятельств. Винсент же воспринял это как должное. Он небрежно толкнул створку ворот и вошел, как к себе домой.
В тот же миг на него нахлынули воспоминания, связанные с этим местом. Винсент принялся мысленно перебирать все акты этой длинной комедии, сочиненной и поставленной полковником.
Карпантье подумал о кучере, любившем играть роль караульного. Каждый вечер, якобы пересекая границу города, этот человек спрашивал: «Что везете?»
Винсент вспомнил, как он выходил из кареты, после чего его с завязанными глазами вели по саду. Карпантье тогда считал, что находится за городом.
А через несколько лет грянул бой... Когда Винсент спустился со стены, его схватили люди полковника. Они связали пленника и притащили его в комнату с тайником, полным сокровищ.
Ночь, которую Карпантье провел в этой комнате, была самой страшной в его жизни. Вот и сейчас при воспоминании о тех кошмарных часах он покрылся холодным потом.
Однако никакие картины прошлого не могли заставить Карпантье отступить. Тем более сейчас, когда Винсент уже вплотную приблизился к своей цели.
Он продолжал свой путь. Но Винсент не направился ни к одной из дверей: ни к той, через которую его внесли в особняк в роковую ночь, ни к другой, двустворчатой, выходившей на крыльцо, сложенное из поросших мхом больших камней. Карпантье устремился к восточной части дома.
Но каким образом он собирался проникнуть внутрь. Дверей в этом крыле не было, а окна располагались слишком высоко.
Именно здесь исчез тот блуждающий огонек, который мелькал когда-то в окнах и за которым так долго и напряженно следил Винсент, затаившись в своей мансарде.
Совсем рядом находилось и окно, которое спасло Карпантье жизнь. Той ночью Винсент выпрыгнул из него в сад, оставив графу Жюлиану лишь тело его деда.
Неожиданно в душе Карпантье шевельнулось предчувствие, что его собственная смерть не за горами. Он вздрогнул. Однако отступать было поздно. Оглядевшись по сторонам, Винсент начертил на стене острым концом кирки квадрат.
Карпантье прислушался. Нет, ничего подозрительного.
