Мицкевичем, посвятившим ему сонет «Аюдаг». В стихах Г. Олизар воспевал свою Беатриче — Марию Раевскую, в которую был безнадежно влюблен. Александр Пушкин общался с ним в Киеве, Кишиневе и Одессе. В послании 1824 года «Графу Олизару» Пушкин писал о том, что национальные противоречия и предрассудки не должны препятствовать общению в искусстве и что «прекрасная поэзия объединяет племена и народы». Граф Олизар был связан с польскими патриотическими кругами и привлекался по делу декабристов. Два раза он сватался к дочерям генерала Раевского: сперва к Марии Николаевне, а затем, в 1828 году, к ее сестре Елене, оба раза получил отказ. Карандашный рисунок 1821 года в профиль сделан Николаем Раевским-младшим (о чем свидетельствует подпись под рисунком); несмотря на некоторую карикатурность портрета, он дает достаточно полное представление о внешнем облике польского поэта. Второй портрет Густава Олизара — белый силуэт, наклеенный на альбомный лист между силуэтами, относящимися к женитьбе Михаила Федоровича Орлова на Екатерине Раевской в 1821 году. Этот портрет, хотя и менее выразительный, дополняет наше представление о южном знакомце Пушкина.
Предполагаемый портрет Екатерины Николаевны Раевской 1817 года, в возрасте двадцати лет, также мало известен; на листе вверху ясно видна дарственная надпись старшему брату Александру. Под профильным портретом очень миловидной девушки стихотворные строки, воспевающие прекрасный характер и красоту Екатерины Раевской. В рисунке чувствуется большое желание автора как можно точнее передать черты этой необыкновенной (по определению Пушкина) девушки.
Чрезвычайно интересны в альбоме две портретные групповые зарисовки семьи Орловых-Раевских. Первая из них относится к 1836 году. В центре этой группы величественная Екатерина Николаевна Орлова, она в красивом, модном, открытом зеленом платье, с прозрачным шарфом на голове. Рядом с нею сидит ее десятилетняя дочь Анна (близкие звали ее Нинеттой), белокурая, голубоглазая девочка, будущая княгиня Яшвиль, любимица семьи. Справа и слева от матери и дочери — пожилая англичанка, воспитательница детей Орловых, и молодая привлекательная девушка с грустным выражением лица, воспитанница или компаньонка.
На другом групповом портрете, сделанном в Москве в марте 1841 года, автором которого, по всей вероятности, является Николай Михайлович Орлов, изображены Михаил Федорович Орлов и его жена Екатерина Николаевна. Здесь же Николай Михайлович нарисовал и себя, и свою сестру — пятнадцатилетнюю Анну-Нинетту.
В Центре группы — англичанин Фома (Томас) Яковлевич Эванс, воспитатель Николая Михайловича Орлова. С весны 1831 года опальный М. Ф. Орлов получил наконец разрешение вместе с семьей жить в Москве После принудительного пребывания в своем калужском имении Милятино, в Болтышке у Раевских и Полтаве у ссыльного Александра Раевского Михаил Федорович смог заняться снова общественной и литературной деятельностью. Он чувствовал некоторую двусмысленность в своем положении освобожденного, но непрощенного декабриста. По словам юного А. И. Герцена, Орлов «был похож на льва, сидящего в клетке и не смевшего даже рычать…». В 1834 году Михаил Федорович занял пост директора «Московского художественного класса» и в написанном им отчете о деятельности класса за 1834–1835 годы показал себя знатоком живописи. Внешне, по словам Герцена, он еще был красавец, «чело, как череп голый[16], античная голова, оживленные черты и высокий рост придавали ему истинно что-то мощное…».
На рисунке из альбома Орловых-Раевских в облике генерала Орлова можно увидеть выражение достоинства и горести одновременно. Его сын, Николай Михайлович, — человек несколько иного склада. Он окончил Московский университет, входил в студенческий кружок, членами которого были Яков Полонский, Аполлон Григорьев, К. Ф. Кавелин и другие либерально настроенные юноши из зажиточных семей. Я. П. Полонский в своих воспоминаниях называл Николая Орлова «рослым красавцем-студентом». Позже он служил в Нижегородском полку, затем в Военном министерстве. Воспитателем Н. М. Орлова был уже упоминавшийся Фома Яковлевич Эванс, живший в старости в семье Орловых и ставший фактически членом их семьи. Этот англичанин, долго живший в России и умерший в Москве, являлся в своем роде примечательной личностью. Приехав в Россию двадцатилетним хорошо образованным юношей, он стал учителем английского языка в Москве, а затем «лектором английского языка и словесности» при Московском университете. Томас Эванс воспитал не одно поколение москвичей, его учениками были Ипполит Иванович Муравьев-Апостол, Семен Семенович Хлюстин и другие юные москвичи. Оставив кафедру при Московском университете, в 1826 году Эванс уехал за границу с сыновьями князя И. И. Барятинского, а вернувшись, стал воспитателем Николая Орлова. После вступления Н. М. Орлова в военную службу Фома Яковлевич остался жить в семье Н. Н. Раевского-младшего в Крыму с целью воспитания его маленьких сыновей. Когда умер Николай Николаевич, Эванс вернулся в Москву и жил в доме Орловых, окруженный вниманием и любовью. Он умер в 1849 году и похоронен с большой пышностью своими учениками и друзьями.
Обладая широкими знаниями в области филологии, Эванс страстно любил природу, занимался ботаникой; эту страсть он передал и своим воспитанникам. Фома Яковлевич был неплохим музыкантом и хорошо разбирался в живописи. Засушенные цветы и листья в альбоме, акварельные зарисовки красивых цветов и веток с плодами сделаны непосредственно самим Эвансом или его воспитанниками под его руководством. Живя в Крыму, он зарисовывал (иногда вместе с Николаем Орловым) виды крымских поселений и поместий.
Ранней осенью 1820 года Александр Пушкин вместе с отцом и сыном Раевскими едет из Гурзуфа (куда он приехал из Феодосии на бриге «Мингрелия») через Балаклавскую долину в Бахчисарай, осматривает ханский дворец и в нем фонтан Сельсебийль (райский источник) Тогда же Николай Николаевич Раевский- младший зарисовывает гурзуфский фонтан с каменной аркой и каменными скамьями около него; под рисунком подпись: «Fontain de Goursouf par Nicolas Raiewsky 1820».
В альбоме есть изображение и фонтана слез в Бахчисарае — рисунок 1843 года, автором его, по всей вероятности, был Николай Михайлович Орлов. Под ним подпись: «Fontanne des Larrnes» (Бахчисарай).
Серия силуэтов из белой бумаги на тему сватовства и женитьбы генерала М. Ф. Орлова на Екатерине Раевской чрезвычайно интересна. В силуэтах выражено отношение обеих семей к этому важному событию; в каждой сценке отражается характер вступающих в брак, каждое силуэтное изображение имело особый смысл для окружающих. Силуэты в определенном порядке наклеивались на альбомный лист. Первая серия силуэтов датирована: «Janvier 1821» (января 1821), сбоку приписано: «Catherine Rai'evsk… Michel Orloff». M. Ф. Орлов совсем недавно назначен дивизионным командиром 16-й пехотной дивизии 2-й армии, расквартированной в Молдавии. Первые шесть силуэтов относятся к периоду сватовства Михаила Федоровича Орлова к Екатерине Раевской: 1) Екатерина Николаевна поливает из бутылки Михаила Орлова, стоящего под балконом, очевидно, охлаждая его пыл. 2) Она же, стоя перед туалетом, украшает прическу, за нею со щеткой в руках стоит Михаил Федорович. 3) М. Ф. Орлов, стоя на одном колене, держит на руках перед Екатериной Раевской моток ниток. 4) Екатерина Николаевна с пучком розог в руке бежит к стоящему на колене Михаилу Федоровичу. 5) Михаил Орлов сидит за роялем, очевидно, сочинил мадригал или романс в честь невесты; с листом в руке от рояля устремляется в сторону Александр Раевский. 6) Мария Раевская разговаривает или обсуждает что-то с мадам Могилинской, служившей по всей вероятности, в доме Раевских домоправительницей. На обороте этого же листа большой силуэт, семейное хозяйство М. Ф. Орлова. Условно изображены парадное крыльцо — портик дома Орловых в Кишиневе — и расположенная напротив кухня. Михаил Федорович, сидя на крыльце, принимает посетителей. В кухне Екатерина Николаевна Орлова льет что-то в сосуд, находящийся в руках повара. Подчеркивается общественный вес и
