– Меня Алёшей.
– Сколько тебе лет?
– Семь-восьмой, – выговорил Алёша в одно слово.
– Мы саратовские, вот я и Витька, а нам восемнадцать лет. А ты петроградский, а тебе всего семь.
– Да, какой хитрый! Так не считают – двоих вместе! – посмелел Алёша.
– Тебе не выгодно. Трусишь, что мы старше. Ну, выходи, козюлька, на одну левую руку! Хочешь? – вызывающе сказал Пашка.
– Нет, не хочу. Мне Ольга Адамовна запрещает драться, – упавшим голосом признался Алёша.
– Это кто?
– Моя бонна.
– Это что?
– Гувернантка, – разъяснил Витя.
– Ты больше слушайся своей губернаторши, – сказал Пашка. – Этак тебе всё запретят, если слушаться будешь.
– Ну, собирай листочки, Алёша, – приказал Витя.
Алёша мигом опустился на колени и с восторгом полного избавления от страха начал ползать. Он вскакивал, подняв два-три листочка, отдавал их мальчикам, опять становился на колени, опять вскакивал и так добрался до той комнаты, откуда выскочили драчуны. Тут он увидел высокие длинные полки с книгами, не в особенном порядке, но расставленные и не очень пыльные.
– Библиотека! – сказал он, присев на пятки.
– А ты знаешь? – спросил Пашка ревниво.
– У моего папы тоже библиотека.
– Такой, как у Арсения Романыча, нет ни у кого, – сказал Витя.
– Мы её скоро городской сделаем, для всех мальчиков и девчонок, – сказал Пашка.
– Так тебе Арсений Романыч и даст! – возразил Витя.
– А мы, если захотим, отберём, – гордо объявил Пашка, – по новому закону, – что хотят, отбирают!
– Ну и дурак, – сказал Витя.
– Сам дурак. Хочешь только все для себя. Жила!
Они оба нахмурились, вкладывая листы в переплёт книги. Через минуту все было собрано, и Пашка сказал Вите:
– Тебе дедушка велел домой идти.
– Да, домой. А сам велел на базаре краску продать.
– Какую?
– Для яиц. Либо продать, либо обменять на яйца.
Витя достал из кармана пакетики, и все трое мальчиков стали разглядывать нарисованных на пакетиках ярких зайцев, петухов и огромные, размером больше зайцев и петухов, алые, лазоревые, лиловые яйца.
– Больно надо теперь твою краску для яиц, – сказал пренебрежительно Пашка, – когда пасха-то прошла.
– Деревенские что хочешь возьмут, – ответил Витя. – Им все надо. Я раз вынес на базар резиночки для записных книжек. Знаешь? – кругленькие такие. Деревенские все до одной похватали.
– У тебя дома пасху справляли? – спросил Пашка.
– Ага. А у тебя?
– У нас мать при смерти. Спрашиваешь! – отвернулся Пашка.
Витя поднял к самому носу Алёши книгу, потряс ею внушительно, проговорил с угрозой:
– Об этом Арсению Романычу ни гугу! Смотри!
Алёша покачал головой и солидно заложил руки за спину.
Когда приятели двинулись к двери, она раскрылась. Ольга Адамовна – в своём необыкновенном сак- пальто и в шляпке-наколочке, – остановившись, приложила руку к сердцу. Длинный подбородок её странно шевелился.
– Алёша, как мог ты сюда попасть… с этими мальчиками?! Вы кто такие, мальчики? Вы здесь живёте?
– Мы ходим к Арсению Романычу, – сказал Витя, осматривая Ольгу Адамовну, как хозяин.
– Это твоя? – нелюдимо спросил Пашка у Алёши.
– Мы познакомились, – сказал Алёша, примирительно обращаясь к Ольге Адамовне.
– Надо было ждать, когда вас познакомят старшие, – заявила Ольга Адамовна. – Что с твоими коленками, Алёша! Идём, я почищу, умою тебя, и мы должны гулять. До свидания, мальчики.