начальника штаба СКВО полковник Владимир Бандура. За головной машиной следовал автобус с офицерами и охраной. Замыкал колонну второй «уазик». В нем, вместе с водителем, находились начальник группы Главного управления воспитательной работы МО РФ полковник Сергей Гречин и заместитель командира соединения по воспитательной работе полковник Виктор Еремеев.
После милицейского осетино-ингушского КПП № 16 в 9.25 вышли на вершину перевала Хурикау недалеко от населенного пункта Нижний Курп Моздокского района. В двух—трех километрах располагался взводный опорный пункт подразделения Минобороны «Малгобек»…
Вот что рассказали о том, что произошло дальше, очевидцы и участники трагедии.
Разведчик рядовой Виктор Воеводин:
«Был сильный туман. Дорогу дальше пяти метров вообще не было видно. И вдруг я услышал хлопок, похожий на выстрел гранатомета. Подумал еще: может, занятия проводятся? Но передернул на всякий случай затвор — привел оружие в боевое состояние. Мои товарищи поступили так же. Затем раздались автоматные очереди. Мы поняли, что нарвались на засаду. Сначала по колонне стреляли справа от дороги, затем — слева. В этот момент мне как раз плечо задело. Мы начали вести ответный огонь».
…По обшивке головного «уазика» зацокали пули. От удара автоматной очереди посыпалось лобовое стекло. Справа от водителя рядового Дрындина охнул офицер. С заднего сиденья послышались крики и стоны раненых. Водитель тоже почувствовал резкую боль в правом бедре, но только крепче сжал «баранку» и, что есть мочи, надавил на педаль газа. Машина полетела вперед, унося пассажиров от неминуемой гибели. Изрешеченный пулями уазик добрался до ближайшего поста милиции. Только там солдат заметил, что генерал Прокопенко убит, а два других офицера, Николай Мухин и Владимир Бандура, ранены.
Между тем бандиты на перевале яростно накинулись на оставшиеся машины…
Командир разведотделения старший сержант Владимир Ермолов свидетельствовал:
«Брызнули осколки оконного стекла. Пули впились в обшивку автобуса. Все штабные офицеры были без оружия, поэтому сразу же упали на пол. Димка Волков, не успев подняться с сиденья, дернулся и уронил голову на плечо. Рядом, получив две пули, опрокинулся Серега Сапожников. И вдруг, примерно в 5–7 метрах справа от дороги, я увидел тех, кто по нам стрелял. Несмотря на густой туман, рассмотрел двух боевиков хорошо. Оба были в камуфляже и в черных масках с прорезями для глаз и рта. Один, опустившись на колено, целился из противотанкового гранатомета. Второй стоял во весь рост, удерживая у бедра небольшой автомат, и поливал автобус свинцом…
Видимо, боевиков заметил не только я, потому что почти одновременно старший лейтенант Чагин, наши ребята-разведчики, два полковника, поднявшие оружие раненых, и я начали стрелять по нападавшим. Однако гранатометчик все-таки успел выстрелить. Слава Богу, граната пролетела мимо…»
Разведчика дополнил офицер Генерального штаба полковник Александр Степанов, тоже находившийся в автобусе во время нападения:
«Удивила наглость нападавших. Они не прятались, стояли в полный рост и, очевидно, не ожидали получить отпор. А встретив яростное сопротивление, тут же скрылись.
Но через тридцать минут после боя (!) в радиоэфире было запеленговано их обращение к нам (!) с требованием сообщить о своих потерях!»
Детали той апрельской драмы уточнил начальник медицинского пункта полка майор Валерий Французов:
«Подняли по тревоге бронегруппу, и мы выдвинулись на поиски товарищей. Показывать дорогу вызвались я и трое уцелевших разведчиков. Не доезжая до места, где было совершено нападение на колонну, остановились. Решили, что вперед пешком пойдут разведчики, затем наша группа, а уже за нами три машины с милицией… Через некоторое время после того, как старший лейтенант Чагин с подчиненными ушли, впереди начался бой. Милиционеры, услышав пальбу, запрыгнули в машины и драпанули обратно, к блокпосту. А мы, не раздумывая, пошли на помощь товарищам.
На вершине сопки пули прижали нас к земле. Пришлось быстро занять оборону. Ответный огонь не открывали, потому что был сильный туман, и мы не видели, куда стрелять… Постепенно туман стал рассеиваться. Бой прекратился, и мы увидели, что на противоположной вершине сопки стоит БТР, а в низине — покореженный КАМАЗ с чеченскими номерами. Подав сигнал бронегруппе, чтобы не стреляли, мы начали спускаться вниз, к изуродованной машине. Навстречу двинулся бронетранспортер. Тогда мы поняли, что боевиков здесь давно уже нет: по нам вела огонь местная милиция…»
Как выяснилось, командир разведвзвода старший лейтенант Алексей Чагин с двумя солдатами остановили перевозивший песок КАМАЗ. Тут им навстречу и вылетел милицейский БТР. Заметив людей в камуфляже и с оружием, милиционеры сразу открыли огонь по машине из крупнокалиберного пулемета. В результате старший лейтенант Алексей Чагин был ранен в ноги, сержант Виталий Гавриленко также получил ранение, а разведчик рядовой Максим Шмальц по дороге в госпиталь от полученных ран скончался.
Майор Французов и два солдата нашли пропавший «уазик» там, где колонна подверглась обстрелу. В изуродованной машине живых уже не было.
По горячим следам, обследуя трупы полковников В. Еремеева и С. Гречина, а также рядового В. Олейникова, патологоанатом определил, что своих жертв бандиты добивали контрольными выстрелами в голову. А по пробоинам в машинах и интенсивности огня эксперты установили, что численность боевиков не превышала десяти человек. Засаду они организовали профессионально: продумали не только расположение огневых точек, но и пути отхода. Поэтому и легко скрылись с места преступления…
Террористические акты боевиков в Буйнакске и в районе перевала Хурикау свидетельствовали о том, что в случае широкомасштабных боевых действий на Северном Кавказе военнослужащим округа будут противостоять не дилетанты, а хорошо обученный, грамотный и коварный противник. А еще подтвердили правильность линии командующего, который сразу, как только возглавил СКВО, определил приоритетом в жизнедеятельности войск округа боевую подготовку его соединений, частей и подразделений.
В обращении к воинам-северокавказцам командующий определял:
«…Боевая подготовка, как и во все времена, продолжает оставаться приоритетной в деятельности войск округа. …Основные усилия необходимо сосредоточить на проведении одиночной подготовки военнослужащих, боевых стрельб отделений, взводов, ротных и батальонных тактических учений с боевой стрельбой… Проводить ее на существующей учебно-материальной базе полигонов, учебных полях вблизи пунктов постоянной дислокации, в учебных классах, в дневное и ночное время. Добиваться при этом, чтобы военнослужащие поражали цели на больших дальностях и в ближнем бою с первой очереди из различных положений, умело продвигаясь по полю боя в составе боевых двоек—троек, используя естественные и искусственные укрытия на местности. Особое внимание стоит обратить на подготовку снайперов, пулеметчиков, гранатометчиков и порядок их действий в различных видах боя, на различной местности.
Подготовку специалистов экипажей боевых машин пехоты, танков, других родов войск по огневой подготовке и вождению организовывать согласно программам боевой подготовки, с учетом наличия горюче-смазочных материалов (ГСМ). Находить внутренние резервы повышения качества занятий, максимально использовать возможности тренажеров.
Не должны снижаться требования к подготовке частей и подразделений к действиям в условиях горно-лесистой местности. В этом плане в войсках округа имеется богатый боевой опыт, и он должен быть полностью реализован.
При проведении боевых стрельб отделений, взводов надо добиваться слаженных тактических действий личного состава отделения, взвода, связанных с огнем и маневром. Учить командиров отделений и взводов грамотно управлять действиями подчиненных на поле боя. Организовывать взаимодействие с соседями.
Все занятия следует проводить в конкретно созданной тактической обстановке, которая должна быть динамичной, с применением психологических нагрузок, максимально приближена к боевой…
Необходимо, чтобы учения проводились на фоне быстроменяющейся тактической обстановки, с переходом от одного вида боя к другому. Динамика учений должна вырабатывать у командиров всех
