держалась замкнуто и отчуждённо, и возникающие знакомства были мимолетны и не имели продолжения. Только однажды к ним пристал молодой гагачонок, отбившийся от семьи. Но это особый случай, и о нём стоит рассказать подробнее.
Озираясь по сторонам и жалобно попискивая, плыл вдоль берега гагачонок. Мама-гага немедленно выплыла к нему навстречу и привела к своим. Гагачонок был страшно растерян и без конца повторял: «Я потерялся». Он прибавлял эти слова к месту и не к месту — отвечая на вопросы и задавая их, — поэтому выходило иногда очень смешно. Звали его Тринк, но, познакомившись с ним, все стали называть его «Я потерялся». И недаром. Когда впервые мама спросила, как его имя, он ответил:
— Тринк. Но я потерялся.
— Плохо, конечно, Тринк, что ты потерялся. Но делать нечего, — ты останешься у нас, пока мы не найдём твою семью.
— Хорошо, — согласился Тринк. — Но я хочу есть, ведь я потерялся.
— Покажи-ка ему, Чап, где много еды, — сказала Слирри.
И не успел Чап открыть рот, как Тринк пискнул:
— Хорошо, пусть покажет. Но надеюсь, что это недалеко. А то я потеряюсь ещё дальше.
— Вон ты какой! — Мама с интересом посмотрела на Тринка.
Но Тринк, не дав ей докончить, перебил:
— Да, я такой, потому что, наверное, я потерялся.
Тут Чап, Чипи и Слирри рассмеялись, кажется, впервые после того страшного дня, а мама с откровенной симпатией взглянула на Тринка:
— Экий ты, право, торопыга! Ну, иди ешь, а там увидим, что нам с тобой делать.
— Только не потеряйся ещё раз по дороге, — посоветовала Чипи.
— Хорошо, — послушно ответил Тринк, — я постараюсь. Но один раз я всё-таки здорово потерялся.
И когда Чап с Тринком удалились, мама вздохнула:
— Жаль, что он такой маленький и мы не можем оставить его у себя.
— Почему, мама? — спросила Чипи.
— Потому, Чипи, что скоро вы будете хорошо летать и мы улетим. Взять его с собой мы не можем, а оставаться здесь нам тоже не имеет смысла. Придётся завтра начать поиски его семьи.
— А что же будет с «Я потерялся», если он не успеет научиться летать?
— Успеет. Правда, это будет не скоро. Отлёт гаг только начался и будет продолжаться до полного замерзания залива. За это время Тринк подрастёт и научится летать.
Целых два дня разыскивали семью Тринка мама и Слирри, поочередно летая по заливу. И только на третий день за каменным мысом Слирри нашла молодую маму с двумя гагачатами возраста Тринка. На вопрос, не пропал ли у неё гагачонок, по имени Тринк, молодая гага бросилась к Слирри и крикнула фразу, которую можно услышать в подобных случаях от любой матери мира:
— Умоляю, скажите только — он жив?!
— Конечно, — спокойно ответила Слирри, — и прекрасно себя чувствует. И требует, чтобы все искали вас днём и ночью, потому что он потерялся.
Молодая мать, счастливая, что нашёлся её Тринк, призналась Слирри, что считала его уже погибшим и горько оплакивала. Ещё через минуту Слирри узнала нехитрую историю этой семьи. Молодая мать в этом году свою первую в жизни кладку сделала на материке и жестоко поплатилась. Лиса нашла гнездо и, разбив, выпила все пять яиц кладки. Тогда, вспомнив советы старых гаг, она сделала повторную кладку, уже на острове, и отложила всего три яйца. Счастье долго сопутствовало ей: все три гагачонка оказались здоровыми и их удалось сохранить. Всё было так хорошо, и вдруг потерялся Тринк…
— Мы приведем его завтра, — пообещала Слирри, — так как вам трудно будет обойти с детьми каменный мыс.
— Что вы, что вы! Мы все немедленно отправимся за Тринком! Правда, дети? — обратилась она к гагачатам, которые во все глаза рассматривали Слирри.
— Конечно, — ответил один. — Я же говорил, что Тринк обязательно найдется.
— Ещё бы! Не такой наш Тринк, чтобы не найтись, — поддакнул второй и внушительно напомнил: — Это я тоже говорил ещё раньше.
Слирри поняла, что отговорить счастливую мать от путешествия не удастся, и поэтому предложила двинуться в путь.
Спустя минуту маленький караван пустился в дорогу: впереди плыла Слирри, за ней Бинк и Тонк — так звали братьев Тринка, — шествие замыкала молодая мать.
Долго плыли они, дважды останавливались, чтобы дать отдохнуть и подкрепиться гагачатам, и наконец, обогнув каменный мыс, вошли в залив.
Прошло ещё два часа, и Слирри разглядела отдыхающих под скалой маму-гагу в окружении Чапа, Чипи и Я потерялся.
Радостна была эта встреча, долго благодарила молодая мать спасителей Тринка.
— Полно благодарить! Мы выполнили только свой долг. Точно так же поступила бы любая другая семья. Гаги всегда подбирают отбившихся или осиротевших малышей. А ваш Тринк такой интересный и славный…
— Ах! — воскликнула молодая мать. — Но он такой непослушный!
— Так задайте ему трёпку, — посоветовала Слирри.
— Я? Трёпку?! — изумилась молодая мать. — Да никогда в жизни! Он совершенно особенный!
— Да, наш Тринк — это да! — подтвердил Бинк.
— Такого, как он, поискать — не найдёшь! — солидно поддержал Тонк.
— Вы слышали? — восхищенно воскликнула молодая мать.
— Мы видим, — улыбнулась мама-гага. — Мы видим, что Тринка очень любят. Но ещё мы видим, что его балуют. Ох и много доставят вам хлопот ваши малыши, поверьте словам старой матери.
— Что вы! — с жаром возразила молодая мать. — Это вам кажется. Вы не знаете моих детей!
Мама-гага и Слирри понимающе переглянулись, а Чап довольно невежливо обронил:
— Зато мы узнали Тринка и можем подтвердить, что с ним не соскучишься.
— Вот видите! — с гордостью сказала молодая мать и вдруг, спохватившись, что уже поздно, стала прощаться: — Нам пора.
— Приплывайте к нам в гости почаще, — пригласила мама-гага. — Наши дети подружились и хорошо играют.
— Конечно, конечно, — заторопилась молодая мать. — Мы обязательно приплывём.
И когда после прощания выводок вместе с Тринком покинул подножие скалы, мама негромко сказала:
— Очень суматошная и очень молодая мать.
— Неужели и я буду такой же? — в раздумье произнесла Слирри.
— Нет, Слирри, ты будешь хорошей матерью.
— Это будет ещё и потому, — вставила Чипи, — что у тебя будет хорошая нянька.
Слирри с изумлением взглянула на Чипи, которая торопливо добавила:
— Ведь ты не откажешься от моих услуг, не правда ли?
— Конечно, Чипи. Вдвоем, я думаю, мы сумеем управиться с моими будущими малышами. — И, подплыв к Чипи, Слирри благодарно ущипнула за крыло свою будущую няньку.
— Мама! — рассмеявшись, позвала Чипи и в шутку громко пожаловалась:
— А Слирри клюется…
Но вдруг, что-то вспомнив, примолкла. Слирри тяжело вздохнула, Чап бросил укоризненный взгляд на Чипи, а мама отвернулась и зачем-то поплыла в сторону.
Короткие несмелые вспышки веселья гасли, и воспоминания возвращали им дни, когда они были, счастливы. И тогда было очень больно.
Тринк, так неожиданно появившийся, своей непосредственностью вернул им улыбку и капельку смеха. Но или слишком мало побыл он с ними, или саднили ещё раны перенесенной утраты, но веселье так и не вернулось к поредевшей семье.
