Неудачи Польши на театре военных действий сопровождались и ее внутренними неурядицами. Восстали западно-украинские казаки, недовольные политикой польских властей. Втайне поддерживаемые гетманом Мазепой и в открытую — запорожцами, они захватили города Немиров, Бердичев и Белую Церковь. Все это сопровождалось безжалостным истреблением представителей польских властей и их союзников в угнетении украинского населения, евреев-арендаторов.
В этой крайне критической обстановке Август, стремясь консолидировать польское общество на борьбу с неприятелем, созвал в Люблине чрезвычайный сейм. Все его участники принесли клятву на верность Польше и своему королю, что не помешало Михаилу Радзеевскому и познанскому воеводе Станиславу Лещинскому сразу же после этого объявить о создании конфедерации против своего короля. Их активно поддержал Карл XII, который к тому времени беспрепятственно вступил в Познань.
Вскоре шведам после пятимесячной осады удалось принудить к сдаче и гарнизон крепости Торн. Воодушевленный успехом Карл в декабре 1703 года обращается к Польской республике с предложением возвести на трон Якоба Собеского, однако Август, устраняя соперника, успевает арестовать и кандидата на трон, и брата его Константина.
Противостояние продолжало нарастать. В начале 1704 года в Варшаве и Сандомире проходят два взаимоисключающих друг друга сейма. На первом сторонники шведского короля постановляют «отказать Августу в верности и послушании», а на втором Радзеевский, Лещинский и вся шведская партия объявляются «врагами Отечества».
Карл же, продолжая гнуть свою линию, не оставляет надежд возвести на польский престол своего ставленника. Выслушав отказ третьего Собеского, Александра, от такого опасного «подарка», Карл заявил: «Ничего, мы состряпаем другого короля полякам» — и выставил кандидатуру уже известного нам познанского воеводы Станислава Лещинского. А вот это была уже ошибка, потому что Лещинский не пользовался необходимой поддержкой ни со стороны светских, ни со стороны церковных вельмож. Тем не менее его избрание, происходившее в Варшаве под прицелом шведских мушкетов, состоялось.
Однако русский царь был верен своему слову. Надеясь, что Польша в конце концов объявит Швеции войну, он продолжал оказывать помощь Августу и деньгами, и своими вспомогательными войсками. И вот наконец 19 августа 1704 года антишведский российско-польский союз был заключен. Это была самая настоящая коммерческая сделка. Только за то, что поляки поднимутся против шведов, оккупировавших их (!) Отечество, Петр I взял на себя обязательство уступить польской короне все города и крепости, взятые им в Ливонии; понудить запорожских казаков возвратить Польше все города, захваченные ими за последние два-три года; передать в распоряжение Августа 12-тысячное русское войско, отряд малороссийских казаков и до окончания войны ежегодно выплачивать ему по 200 тысяч рублей на содержание польской армии.
Результат не заставил себя долго ждать. В конце лета Август с помощью русских войск освобождает Варшаву от шведов и намеревается овладеть резиденцией Станислава Лещинского. Однако Паткуль, назначенный главнокомандующим русско-польско-саксонскими войсками, взять Познань не смог и через месяц снял осаду.
Нужно сказать, что действия коалиционных сил могли бы быть более эффективными, если бы не разногласия между Паткулем, являвшимся личным представителем Петра I в Польше, и русскими генералами. Высокомерный и безапелляционный Паткуль считал русских солдат и украинских казаков «пушечным мясом», а их командиров — бессловесными исполнителями своих распоряжений. Поэтому храбро сражавшиеся русские войска терпели всякую нужду, а казаки, не привыкшие к такому обращению да к тому же лишенные возможности «добывать зипуны», самовольно покидали расположение войск и возвращались к себе на родину.
Летнюю кампанию 1705 года вряд ли можно считать успешной для Русской армии. Имея численное преимущество, Шереметев умудрился проиграть одно сражение генералу Левенгаупту при Мурмызе, отрицательный резонанс которого удалось уравновесить только победой самого Петра Алексеевича, взявшего после семнадцатидневной осады столицу Курляндии Митаву.
Но беда не приходит одна. В Астрахани вспыхнул очередной мятеж, на подавление которого царь вынужден был отправить с частью своих войск проверенного победами и поражениями фельдмаршала Шереметева. Петр возвратился в Москву, оставив русский экспедиционный корпус на зимних квартирах в Гродно под началом прибывшего туда польского короля Августа.
Тем временем шведский король, посвятивший все лето и осень 1705 года коронации Лещинского, накануне нового года решил-таки наверстать упущенное за счет зимней кампании. В середине января 1706 года он был уже под стенами Гродно, однако русские, исполняя категорический запрет царя вступать в генеральное сражение, решили до поры до времени отсидеться в осаде. Но и Карл, не имевший достаточных сил и средств для ведения активных военных действий, в ожидании подкрепления вынужден был разбить свой лагерь в 70 километрах от города и разослать по окрестностям сильные воинские команды, чтобы пресечь возможность подвоза русским продовольствия и боеприпасов.
Петр тоже не сидел сложа руки. К Минску двигались русские полки и казаки Мазепы, от Смоленска до Пскова, на случай шведского похода в глубь России создавалась средневековая трехсотметровая засечная полоса. Не на высоте оказался один лишь Август, покинувший Гродно во главе четырех русских полков под предлогом личного участия в мобилизации своей армии. Надежды на него оказались тщетными, так как 20- тысячное саксонско-русское войско под началом Шуленбурга в феврале 1706 года было разбито при Фрауштадте шведским генералом Реншельдом, имевшим в своем распоряжении значительно меньшее количество войск. При этом большая часть русского вспомогательного отряда шведами была физически уничтожена.
В конце марта русское войско, размещавшееся в Гродно, по настоянию Петра, воспользовавшись половодьем, переправилось через Неман и двинулось к Бресту, разрушая за собой мосты и тем лишая шведов возможности нанести им удар с тыла. Этот маневр, больше напоминавший паническое бегство, воспринимался русскими как большой успех.
Из-за отсутствия в войсках Шереметева, направленного Петром на усмирение астраханского бунта, практическое руководство русским экспедиционным корпусом на Украине перешло в руки Александра Даниловича Меншикова. Фельдмаршалу Огильви, официальному главнокомандующему, оставалось лишь исполнять декоративную роль, что вызывало у него жгучее раздражение. Все лето и государь, и его любимец Меншиков занимались обустройством крепостей на пути возможного наступления Карла XII, комплектованием и обучением войск. В октябре и тот и другой одновременно предприняли наступление на шведов: Петр пошел на Выборг, а Меншиков — в Польшу. Но если осада Выборга не задалась и Петр ни с чем возвратился в Петербург, то «Алексашка», соединившись в Люблине с королем Августом, 18 октября при Калише нанес серьезнейшее поражение шведскому генералу Мардефельду. Противник, имевший в своем распоряжении 8 тысяч шведских солдат и до 20 тысяч поляков Лещинского, оставил на поле боя около шести тысяч человек и отступил. Это была двойная победа: победа над шведами и победа над устоявшимся мнением, что русские без иностранных генералов и фельдмаршалов ни на что не способны.
К сожалению, плодами этой виктории русским воспользоваться не удалось. Дело в том, что король Август к тому времени уже вел двойную игру. Накануне этой битвы его представители тайно подписали договор со шведами, беспрепятственно захватившими унаследованную им Саксонию. Согласно договору Август отказывался от польской короны, признавал королем польским Станислава Лещинского, разрывал союз с русским царем, выдавал шведам Паткуля и русских солдат, находившихся в Саксонии, и брал на себя обязательства по содержанию шведского войска, остающегося на зиму в его владениях. Только через месяц это стало известно русскому резиденту при его дворе, однако даже в такой, явно неприглядной ситуации он пытался убедить русского царя в своей верности их союзу, обещая объявить войну Швеции, как только они покинут пределы Саксонии.
Однако отречение Августа от польского престола еще не означало, что и вся Польша добровольно подпала под Карла и Станислава Лещинского, слишком сильно Польша зависела от России. На Львовской раде сенаторами и членами сейма было принято решение сохранить союзнические отношения с Россией с прежней мотивацией: возвращение украинских городов и финансирование польской армии. Были высказаны и другие условия, в частности освобождение от обязанности давать провиант Русской армии, вывод из Польши излишне озоровавших донских казаков и калмыков, а также выплата компенсации
