блаженство в загробном мире, умолять («Спаси и сохрани») и каяться («Господи, помилуй»).
Русь и Золотая Орда
Вступление
Печальное зрелище представляла собой Северо-Восточная и Южная Русь после Батыева нашествия. Из 74 крупных городов 49 были разрушены и разорены до такой степени, что 14 из них так никогда больше и не поднялись из пепла, а еще 15 постепенно превратились в села. Рязань, Коломна, Москва, Суздаль, Владимир, Тверь, Торжок и другие города, по существу, отстраивались заново. Население подавляющего большинства городов было либо истреблено (извечный способ кочевников по деморализации покоренных народов), либо угнано для продажи на невольничьих рынках. Культурные ценности, создававшиеся и накапливавшиеся поколениями, уничтожались или расхищались пришельцами. Русь, разоренная и обескровленная, затаилась в жутком оцепенении, ожидая еще более жестоких ударов судьбы. А они, эти удары, были весьма реальны. Батый, вернувшийся из Западного похода, обосновался на Волге, намереваясь приступить к систематическому и планомерному грабежу завоеванных русских земель. Шведы и немецкие рыцари угрожали с северо-запада. Венгры и поляки не теряли надежды на присоединение к своим владениям галицко-волынских земель, а над новгородскими и полоцкими землями нависла реальная угроза в лице зарождающегося воинственного литовского государства.
Таковой видится объективная картина «результатов» Батыева нашествия. Между тем в официальной историографии и в полемических изданиях на протяжении многих лет не исследуются причины происшедшего и того, что происходило после этого на Русской земле, ведется лишь обсуждение двух сценариев развития России после Батыева нашествия. Первый из них констатирует и оправдывает то, что на самом деле произошло, а второй, используя сослагательное наклонение, выдает своеобразную фантазию на тему, что получилось бы, если бы «москали» не мешали сначала галицко-волынским князьям, а потом и литовско-русским. По существу, спор беспредметный, чем-то напоминающий боксерский «бой с тенью», с той лишь разницей, что удары здесь почему-то наносит не реальный боксер, а гипотетическая «тень». Причем удары ощутимые, поскольку в них вкладываются знание и опыт семи прошедших веков. От этих ударов-плевков в прошлое можно было бы отмахнуться одной бытовой фразой: «После драки кулаками не машут» – либо околонаучной: «История не знает сослагательного наклонения», но... свобода суесловия до того распоясалась, а фантазеров стало так много, что появилась реальная опасность того, что историю России молодое поколение будет изучать по их многочисленным пасквилям.
Одним из наиболее спорных исторических периодов Руси является так называемое татаро-монгольское иго. Нынешние толкователи истории пошли так далеко, что стали отрицать существование подлинных персонажей, опровергать общеизвестные события, а более продвинутые из них договорились до того, что Батыем был не кто иной, как Ярослав Всеволодович или, на худой конец, сын его Александр Невский, Узбеком – Иван Калита, а Джанибеком – Дмитрий Донской. С другой же стороны, официальная историография пытается убедить всех и каждого в том, что все сделанное вышеупомянутыми русскими князьями являлось благом для Руси. Увы, но замалчивание действительно совершенных ими ошибок и сглаживание в их деятельности острых углов лишь расчищает путь безумным фантазиям псевдоисториков. Внимательный и неравнодушный читатель даже из общедоступных исторических источников и работ современных ученых может получить убедительные доказательства того, что истинная история с трудом умещается как в предлагаемые схемы традиционалистов, так и в фантасмагорические изыски новаторов. Она сложнее, трагичнее и, к сожалению, грязнее.
Глава 1
Итак, согласимся с тем очевидным фактом, что после первого разбойничьего набега татаро- монгольские полчища, отягощенные добычей, покинули русские пределы, а также с тем, что в этом первом набеге они не щадили ни мирян, ни духовенство; и это обстоятельство свидетельствовало о том, что речь идет именно о набеге, а не о завоевании, ибо завоеватель, то бишь новый хозяин курочки Рябы, несущей золотые яйца, не стал бы ее резать. Часть кочевников ушла на Волгу, другая – двинулась в новый набег, теперь уже на Западную Европу. На Руси не осталось ни оккупационной администрации, ни воинских гарнизонов. Князья, руководствуясь древними правилами престолонаследия, продолжали владеть своими обезлюдевшими уделами, место великого князя владимирского после гибели Георгия Всеволодовича (март 1238 г.) по праву старшинства занял его брат Ярослав, пришедший со своей дружиной из Киева. Считается, что до возвращения Батыя из Западного похода никто из князей русских в переговоры с ним не вступал и дани ему не платил. А это все-таки ни много ни мало, а четыре года после падения Владимира. Считаться- то считается, но как прикажете относиться к упоминаниям в западных хрониках об участии русских воинов в походе Батыя на запад, во время которого они якобы зарекомендовали себя наихудшим образом? На каком положении в свите Батыя находился тысяцкий Димитр, последний комендант Киева, к советам которого хан прислушивался? Как расценивать утверждение С.М. Соловьева о том, что Александр Невский посетил Орду накануне (?!) Ледового побоища? Кстати, это утверждение продублировал и советский историк И.Б. Греков, хотя оно не вписывается в общую хронологию событий – посещение это почему-то опережает вояж отца Александра, ордынского первопроходца, выкупившего в 1243 году ярлык на великое владимирское княжение. Как видим, далеко все не просто... Если судить по литературным источникам, СевероВосточная Русь вплоть до 1252 года была предоставлена самой себе. А затем между Александром и его братом Андреем возник спор о великом княжении, и разрешился он лишь с помощью Неврюевой рати, пришедшей на Русь то ли по просьбе Александра Невского, то ли исключительно по воле великого хана. Заметим, что это была первая рать после Батыева нашествия. Правда, есть достаточно авторитетное мнение, касающееся причины появления этой рати: существовала-де угроза создания антимонгольской коалиции в лице тогдашнего великого князя владимирского Андрея и Даниила Галицкого, скрепленной семейным союзом, то есть браком Андрея и дочери Даниила. Так ли, иначе, но дружина Андрея была разбита, Переяславль и Суздаль разрушены, а сам князь бежал в Новгород, а затем и еще дальше... в Швецию. Великим князем становится Александр Невский.
Но все это только часть правды. Многие историки стыдливо замалчивают сам факт прибытия в Орду русских князей, претендующих на владение удельным или великокняжеским столом. Нужно смотреть правде в глаза. Приезд князя в Орду означал безусловное признание им того, что княжество, на которое он претендует, принадлежит уже не ему, а хану – по праву военной добычи. Поэтому соискатель ярлыка на княжеский стол должен был доказывать свои прежние права на свое же родовое гнездо и выторговывать условия, на которых он может остаться в нем, но не как хозяин, а как князь, находящийся на службе хана. Чаще всего князь в такой ситуации давал обязательства выплачивать дань, участвовать в войнах хана и беспрекословно подчиняться ханской воле. Так какие же это отношения партнеров или союзников, в чем нас хотят убедить протатарски настроенные авторы? Скорее, это были такие отношения, какие складываются между победителем и побежденным.
Тем не менее в этом альянсе для русичей все же был один положительный аспект. Получение ханского ярлыка на княжение означало для других князей и иностранных государей то, что княжество это является собственностью хана и что хан будет защищать свои владения всеми доступными ему способами. Думается, в те времена подобная «крыша» многого стоила, так как желающих скрестить свое оружие с татарами даже в агрессивно настроенной Европе не наблюдалось, а следовательно, и даннические отношения вполне оправдывали себя. Через это унижение прошли практически все русские князья, а кто не прошел, тот в конечном итоге оказался под пятой католических государств Европы или языческой Литвы.
Что касается дани, то устанавливалась она не сразу и не для всех. Если практически безначальные Киев, Чернигов и Переяславль-Южный тотчас после 1240 года превратились в проходной двор даже для малочисленных татарских отрядов, бравших у жителей все, что им только заблагорассудится, а в Галицко- Волынском княжестве, сохранившем централизованную власть, баскаки появились после 1249 года, то в Северо-Восточную Русь первые татарские переписчики населения, «численники», наведались лишь в 1257 году, или почти через 20 (!) лет после падения Владимира.
Реакция, казалось бы, покоренного населения на подушное обложение в пользу Орды тем не менее была неадекватной. Об этом свидетельствует бунт, который пришлось усмирять вооруженной рукой
