Договорить голландец не успел. Взвыл сигнал общей тревоги, и сейчас же в голове Береснева прозвучал вызов командира:
«Виктор, нападение! По всему комплексу. „Серые“ атакуют внешние зоны, но внутри действуют, по крайней мере, семь неустановленных объектов. Они по-прежнему не идентифицируются. Вооружены такими же излучателями, что и „серые“. Четверых мы сдерживаем, но еще два или три прорвались и движутся к зоне X. Принимай…»
Связь внезапно прервалась. Сообщение заняло какие-то доли секунды, однако даже за это время обстановка в зоне «Хроноса» изменилась. Аварийные щиты в примыкающих к генератору коридорах опустились, вход в зал также оказался закрыт броневыми створками. При этом главный инженер остался внутри, а Береснев и Митхун — снаружи. Впрочем, им как раз и надо было работать здесь. Виктор жестом отправил напарника в левый коридор, а сам отступил вправо, за выдвинувшийся из стены фоксхол[44] и привел в боевое положение свой страйкер. После нападения на штаб-квартиру Службы космической безопасности все спецподразделения, несшие охрану особо важных объектов, были срочно оснащены этим грозным оружием, оказавшимся единственно эффективным против «серых».
Как всегда секунды ожидания растянулись в бесконечные часы. Береснев успел составить не только план предстоящего боя, но и по какой-то немыслимой ассоциации вспомнил свой единственный отпускной день на Науру — океан, солнце, замечательная девушка Мира, ее мягкие солоноватые губы в прощальном поцелуе и тихий голос: «до завтра!»… Не получилось ни «завтра», ни «послезавтра». Наверное, так было нужно, чтобы эта женщина мелькнула в его жизни как случайный метеор, оставив яркий, незабываемый след, а он оказался за тысячи миль от нее в подземелье у подножия самой красивой горы Черного континента. Правда, остались их долгие «виртуальные» свидания через унитач. Последнее состоялось буквально вчера, и Береснев едва не признался Мире в любви. Вернее, начал признание, но связь внезапно и непонятно оборвалась и больше не восстановилась. Будто некто незримый и могущественный предостерег «геккона»: не время сейчас!..
«Не расслабляйся!» — цыкнул сам на себя Виктор. И вовремя. Стена в конце коридора, ведущего к лифтам, разлетелась лохматыми лоскутами, и в проломе на миг возникла текучая человекоподобная фигура. Если бы Береснев был обычным человеком, он, даже имея на вооружении компьютерный комплекс, элементарно не успел бы прицелиться и выстрелить в такого быстрого противника. Но Виктор был «гекконом», а кондиции «разбуженных» в разы превосходили подготовку самых крутых спецназовцев. Ему потребовалось всего семь тысячных секунды на оценку ситуации и принятие решения.
В тот момент, когда неизвестный начал свою стремительную атаку, Береснев выстрелил. Тройка свивающихся в жгут бледно-фиолетовых молний ринулась навстречу противнику, не оставляя тому никаких шансов на спасение. И все же он успел довершить то, что задумал в своей атаке. Конечно, его не интересовали ни затаившиеся «гекконы», ни собственная неизбежная смерть. Он выполнял возложенную боевую задачу и выполнил ее! За мгновения до гибели пришелец сделал свой выстрел — и броневые плиты, прикрывавшие вход в генераторный зал «Хроноса» превратились в те же странные бесформенные лохмотья.
Разряд страйкера однако произвел совсем не тот эффект, которого ожидал Виктор. Тело неизвестного не исчезло в беззвучной ледяной вспышке, а напротив — полыхнуло адским огнем, оставив после себя на полу коридора темное блестящее пятно.
Эффект озадачил Береснева и отвлек его внимание, поэтому появление второго и третьего противников он позорно пропустил. Теперь уже Виктор ничего не успевал сделать и в немом отчаянии мог только следовать за развитием событий.
Атаку второго пришельца почти пресек Митхун. Почти, потому что ему помешал третий неизвестный, буквально размазавший храброго пенджабца по стене выстрелом в упор. Второй, которого разряд страйкера лишь чуть задел по касательной, нырнул в генераторный зал через пролом.
И тогда случилось это.
Раздался протяжный, режущий уши звук. Через пролом входа Береснев увидел ослепительный пульсирующий жемчужный свет, мгновенно заполнивший зал «Хроноса». Невыносимый звук скачком усилился, и Виктор оглох. Все дальнейшее происходило для него в полной, абсолютной тишине.
Световая пульсация стремительно нарастала. Одновременно с ней возникла и тоже стала расти необычная вибрация, пронизавшая, как показалось Бересневу, всю толщу комплекса. В какой-то момент жемчужное сияние вдруг обрело плотность, и все многоэтажное тело «Хроноса» потряс до основания тяжкий удар, от которого явственно поплыли стены и перекрытия. У Виктора возникло ощущение, будто миллиарды клеток его тела на кратчайший миг разом отделились друг от друга, зависнув как бы в невесомости, а потом снова соединились. И это воссоединение вызвало приступ жесточайшей боли. Последним, что запомнило гаснущее сознание «геккона», была странная беззвучная судорога, исказившая все окружающее пространство. Стены зала «Хроноса» покрылись множеством трещин и дыр, во все стороны сквозь них прянуло бледно-зеленое пламя, и мир исчез.
Интерлюдия первая
Локус-корректор первого уровня — похожее на огромного бурундука существо — привычно материализовался в рабочем объеме кокона наблюдения, висевшего почти в геометрическом центре Сферы Контроля. В огромном пространстве Сферы, имевшей физические размеры, сравнимые с планетоидом, постоянно возникали и исчезали разнообразные объекты. Все они, независимо от внешнего вида, служили временными рабочими терминалами для многочисленных «сотрудников» этого необычного «учреждения». Кто и когда его создал — не знал никто из ныне живущих в Универсуме, да это было и неважно. Зато многие разумные, получившие необходимый уровень доступа, могли в полной мере оценить всю важность и необходимость существования Сфер Контроля. Именно с их помощью поддерживалась стабильность логической и физической основ Универсума и устранялись любые сторонние воздействия, способные хоть как-то нарушить сложившееся равновесие законов и процессов.
Локус-корректор отработанным движением пушистого хвоста активировал виртуальный панорамный экран наблюдателя и приступил к обычной процедуре съема текущей информации. Экран, разделенный на мириады микроскопических видеозон, выглядел самым настоящим звездным небом где-нибудь в галактическом ядре, потому что каждая ячейка его мерцала своим светом. Чаще всего это был белый или голубоватый цвет, но локус-корректора интересовали в первую очередь видеозоны, выдававшие тревожную гамму оранжево-красных цветов. Обычно таких находилось немного — примерно одна на несколько тысяч, и «бурундуку» не стоило больших трудов разобраться с каждым случаем.
Вот и на этот раз он принялся методично просматривать такие «кричащие» зоны, касаясь их когтистым пальцем. При этом видеозона скачком вырастала до полуметра в диаметре, как бы выдвигаясь на передний план.
Но коснувшись очередной «красной» зоны, локус-оператор замер от неожиданности. В матовой черноте пространства висел необычный объект, похожий на исполинский цветок с одиннадцатью толстыми, почти круглыми лепестками, раскрашенными в разные цвета от почти белого до темно-фиолетового. В центре «цветка» льдисто сверкала друза кристаллов. По ней от основания к вершине ритмично прокатывались волны зеленоватого света.
Озадаченный локус-корректор запросил анализ феномена, а когда получил итоговую инфотему, и вовсе ошалел.
— Откуда здесь локальная аберрация?! — От удивления он заговорил вслух.
