факты с личными ощущениями. Первым подтверждением грянувшей неприятности выступила его лежанка. Когда Береснев ложился на нее отдохнуть несколько часов назад, она была
Береснев глубоко вздохнул и рывком сел на лежанке, спустив ноги на пол. Под ногами обнаружилось то же губчатое покрытие вместо каменной плитки. Кирилл осторожно встал и обошел тесное помещение. К сожалению, иных отличий не нашел, по большей части потому, что комната была для него совершенно чужой, случайной, и на детали он просто не обратил внимания, когда пришел сюда вздремнуть. Задержавшись перед умывальником, Береснев сполоснул лицо и посмотрел на свое отражение в зеркале. Оттуда на него уставился худощавый мужчина в мешковатом комбезе и с заросшими многодневной щетиной щеками.
— Привет! — усмехнулся Кирилл, чувствуя себя Алисой в Зазеркалье. — Кажется, становится все страньше и страньше? — Он отвернулся от зеркала и сказал в пространство: — Ох, чует мое сердце, не к добру все это!
Словно в подтверждение его слов за входной дверью раздался невнятный шум, затем последовал глухой удар. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату головой вперед влетел, запнувшись за высокий комингс, незнакомый парень в комбезе научного сотрудника «Хроноса». Береснев едва успел подхватить парня, как в проеме выросла знакомая долговязая фигура.
— Ага, живой! — констатировал Роулинг, перешагивая комингс и закрывая за собой дверь. — Отлично! Держите его крепче, Кирилл, это ценный кадр. — Он быстро оглядел помещение, хмыкнул и схватил испуганно притихшего пленника за шиворот: — А теперь колись, засранец, что вы тут натворили, пока мы спали?
— Погодите, Фрэнк, — спокойно придержал его руку Береснев, — почему вы уверены, что этот парень должен что-то знать?
— Так ведь он из зоны «X»! Я его еще вчера там приметил. Вы же видите, какая хрень вокруг?
— Вижу… Но пока не понимаю, что именно произошло.
— Вот пусть он нам и растолкует, — Роулинг ощутимо встряхнул своего пленника: — Выкладывай, что знаешь!
— Ва-ва-видимо, временной сд-двиг, — клацая зубами, пробормотал тот.
Только теперь Береснев понял, что парень напуган не Роулингом. В его глазах плескался страх
— Объясни подробнее!
— Ава-варийные сбросы… Нестабильность потенциального ба-барьера… потом его проби-било… изменение ве-вектора формирует новую реальность…
— М-мать твою растак! — с чувством рявкнул Роулинг, отпихнув парня. Тот мешком осел прямо на пол. — Это самая большая жопа, в которую только можно было угодить!
— Что не так, Фрэнк? — Береснев почувствовал, будто пол уходит из-под ног.
— Если верить этому яйцеголовому, Цветок Хроноса пошел в рост, и каждый из его лепестков начал формировать свою реальность, отличную от остальных. А это означает, Кирилл, что мы с тобой, скорее всего, никогда больше не увидим ни нашего любимого диктатора, ни вообще родной планеты!
— А как же Гитар? Он вернулся?
— Не знаю. Идем, выясним. Заодно потолкуем по душам с Ван Даммом…
— Что-то не нравится мне обстановочка! — проворчал Счастливчик, оглядываясь вокруг.
Коридор, куда троица выпала на выходе из тайм-бокса, совсем не был похож на привычный коридор «Хроноса». Куда-то пропали и пластолитовая обшивка стен, и многочисленные двери и диафрагмы входов в другие помещения. Вместо них путники обнаружили потрескавшиеся бетонные плиты и зияющие темные провалы. Кое-где бетон покрывала неприятная на вид сизая пленка с оранжевыми разводами. Бледный рассеянный свет давали немногочисленные голые газоразрядные трубки под потолком, горевшие одна из десяти. Половина из уцелевших трубок трещала и подмигивала. Под ногами хрустела мелкая крошка из остатков пластикового покрытия и все того же рассохшегося бетона. Неведомо откуда тянувший ветерок гнал по коридору непонятные грязные обрывки и комья слежавшейся мохнатой пыли.
— А где люди-то? — снова подал голос Анатолий, не дождавшись отклика на первую фразу.
— Думаю, их здесь нет уже давно, — спокойно констатировал Береснев.
— Пойдем, поищем? — предложил Костецки без особого энтузиазма.
Виктор молча двинулся по коридору направо. Ученые пристроились за ним, заглядывая во все попутные помещения. Но быстро разочаровались в этом занятии, ибо ничего там рассмотреть не смогли — освещение везде отсутствовало, а того неверного отсвета, что проникал внутрь, не хватало, чтобы различить какие-нибудь детали.
Ежи подобрал на пороге одной из комнат погнутый ржавый листок, оказавшийся бывшей дверной табличкой.
— «Контроллер второго аварийного контура. Без скана не входить!» — с трудом разобрал надпись Костецки.
— Все-таки это комплекс «Хроноса», — прокомментировал Бурков.
— Только заброшенный лет этак пятьдесят назад, — бросил через плечо Береснев.
— Почему?!
— Вот это нам и придется выяснить.
Они прошли по пустому коридору с полкилометра и наконец достигли того места, где когда-то был вход в зал хроногенератора. К их удивлению вместо темного провала наличествовала самая натуральная кирпичная стена. Причем свежая! Кирпичи еще не успели покрыться патиной, а раствор — выкрошиться.
Ежи по привычке вцепился в свои давно нечесаные вихры, Анатолий хмыкнул и принялся теребить кончик носа, а Береснев подошел к стене и приложил к ней ладони.
— Если стену сложили недавно, значит сюда приходят люди, — глубокомысленно изрек Костецки.
— Я бы задал другой вопрос, — откликнулся Бурков: —
— Ну, стена служит для того, чтобы кто-нибудь случайно не проник в то помещение…
— А может, для того, чтобы нечто не проникло
— Что ты имеешь в виду? — уставился на приятеля поляк.
Вместо Счастливчика ответил Береснев:
— За стеной есть достаточно плотные сгустки энергетических полей. Думаю, здешний хроногенератор все еще действует.
— Но стена-то при чем?
— Вероятно, чтобы в зал генератора не проникали посторонние… звери, местные жители…
— Получается, комплекс никем не контролируется?!
— Похоже на то.
— Ага, — вмешался Анатолий, — местные, наверное, отчаялись выключить «Хронос» и быстренько смотались по другим делам, а зал заложили кирпичом от греха подальше.
— Так что будем делать? — спросил Ежи.
— Пойдем искать местное начальство. Доложимся им, мол, мы из параллельной реальности, пришли к вам с предложением прекратить это вселенское безобразие совместными усилиями.
