– Я, наверное, тоже не сирота приблудная в своем королевстве! – Больше не тратя времени на споры, барон одним движением сдернул упирающегося Ильина вниз. – Но сейчас мы с тобой вообще неизвестно где. Поэтому будем ехать по очереди. Бери поводья.
– Не буду! – Стоящий на одной ноге, как цапля, Аркаша сложил руки на груди. – Я тебе не эта вот жертва чернобыльской радиации, и с голыми ногами по лесу шастать не собираюсь! На дворе не май месяц, между прочим…
– Ладно, – пожал плечами Хайден и тронул коня. – Барбуз, вперед. Наш друг решил остаться…
Аркадий с отчаянием смотрел вслед удаляющейся компании. Самолюбие боролось со здравым смыслом. Догнать или ну их? Нога постепенно затекала. Промозглая сырость лесной чащи пробирала до костей, причем весьма ощутимо – судя по погодке, тут и зима не за горами, а на нем только пляжные шорты да рубашечка с коротким рукавом! Вокруг сгущалась темнота…
…Барон зевнул и, глядя на нескончаемую вереницу кряжистых стволов, спросил:
– Барбуз, здесь водятся хищники?
– Раньше водились, – через плечо ответил людоед. – А сейчас нет. Давно уже не водятся.
– Почему? – Не то чтобы Хайдену было очень интересно. Так, просто надоело молчать.
– Там, за лесом, князья раньше жили. Где брошенное поместье. Очень, говорят, охоту любили. Что ни день – они сюда. Вот и перебили все что можно… Давненько это было, лет шесть назад… Господин, а он там один не заблудится?
«Он» – это определенно было про несговорчивого вирусолога. Барон равнодушно повел плечом:
– Не заблудится.
– Откуда вы знаете?
Вместо ответа Хайден прислушался. Где-то позади уже довольно долгое время раздавался хруст веток и неразборчивые ругательства с гинекологическим уклоном… Ждать пришлось недолго: через несколько минут злой и запыхавшийся врач, хромая на левую ногу, буквально вывалился из кустов дикого шиповника. Чувство самосохранения победило…
– Передумали? – любезно поинтересовался барон.
– Молчи, источник стресса! – зло зыркнул в его сторону Аркадий. – Тоже мне рыцарь, благородство аж через край хлещет… Бросить человека одного…
– Сам захотел.
– …на произвол судьбы…
– Да что с тобой сделается?
– …посреди ночи, в незнакомом лесу…
– Еще вечер!
– И все равно это последнее скотство! – Ильин сердито стряхнул с шорт хвойные иголки и, усевшись на старый пень, потребовал: – Снимай сапоги. Ноги по самую задницу стер на здешних колдобинах…
– Босиком ходить полезнее. – Разуваться барону не хотелось. – Вон, посмотри на Барбуза! Даже не устал…
– Хайден, сволочь! Кончай издеваться! Расселся со всеми удобствами, еще и лаптей для товарища ему жалко! Снимай!
– А если не сниму?
– В грызло штативом дам!!
– Куда-куда?
– Продемонстрировать?! – взревел вирусолог.
Хайден ухмыльнулся и, пожав плечами, стянул сапоги:
– Держи, босяк…
– Сам хорош, ночной кошмар парикмахера… – бурчал Аркаша, выбрасывая в кусты «убитую» до состояния рваной стельки сандалию и натягивая непривычно узкую обувь. – Черт подери, обычно видения бывают приятного характера… У всех все как у людей, а мне даже глюк и тот попался злой судьбой по голове шваркнутый!
– Пойдемте, – поторопил Барбуз. – Темнеет.
– Куда уж темней-то? – озираясь, пробормотал Аркадий, поднимаясь с пенька и беря коня под уздцы. – И так сплошная жуть… Я, кстати, вам говорил, что темноты боюсь?
– Нет.
– Считай, что сказал… Барбуз, у тебя случайно какого-нибудь сухарика за пазухой не завалялось? Есть охота!
Людоед, подумав, принялся рыться в котомке (разрешили взять из пещеры, предварительно проверив на волшебственность. К разочарованию медика, этот мешок был самым что ни на есть обычным). Спустя минуту, широко улыбнувшись, Барбуз протянул вирусологу горсть чего-то, отдаленно напоминающего испорченные залежалые сухофрукты:
– Вот!
– Это чего еще такое? – Ильин уцепил один сморщенный лепесток и с недоверием попробовал на
