– Вы сами напросились, сэр. А в другой раз…
Бумс!!
– …а в другой раз борзеть не будешь! – свирепо заявил Аркаша, встав в боксерскую стойку и пружинисто подпрыгивая.
Барон поставил на место скособочившуюся после встречи с Аркашиным кулаком челюсть и набычился:
– Ах так?
– А ты что думал, я тебе вторую щеку подставлю, как Библия учит? Так вот фиг тебе – я атеист!
Хайден Эйгон атеистом не был. Но фамильная честь и собственная гордость иногда сильно меняют любые религиозные взгляды… А уж если отпрыску древнего рода ни за что ни про что дали в репу?! Да такие оскорбления смываются только кровью! Ну… хотя бы из носа!
Разумеется, всерьез ни тот, ни другой калечить оппонента не собирался. Так, для разрядки кулаками помахать. Но так как оба были натурами увлекающимися, то, когда сквозь клубы пыли, ругань и топот босых пяток по земле до них донесся чей-то голос и скрип колес, внимания на это никто не обратил…
– Прекратите наступать мне на ногу, сэр… Я охромею!
– Ага, а как локтем под ребро со всей дури – так это нормально?!
– Уй! Ну погоди…
– Ухо! Ухо пусти, зараза!
– Эй! Мучачос!
– Ты как меня назвал?!
– Это не я… И прекрати пинаться, Пентагон тебе в Интерпол!
– А ты с ноги слезь!
– Ухо – отпустишь?
– У-у… отпущу, отпущу… наверное!
– Ах ты враль! А еще – аристокра-атия! На, получи!!
– Эй! О-о, каррамба! Вы меня есть слышать ухом?!
– Хайд?
– Сэр?
– По-моему, мы что-то проморгали…
Они замерли, навострив уши. Клубы дорожной пыли улеглись, и перед встрепанными товарищами обозначились полукруглые контуры здоровенного фургона модели «дикий-дикий Запад, совсем дикий, слушай…». Впряженный в фургон пофигистского вида мул, глядя куда-то в небо, раздумчиво жевал жвачку. Проблемы этого мира и плохие дороги его, по всей видимости, не волновали ни с какого боку. А вот на облучке…
– Ух ты! – вырвалось у Аркаши.
Хайден одобрительно кивнул.
– О! Пор фин! Теперь я могу проехать?! – поинтересовалась сверху смуглолицая красавица с копной темно-каштановых кудрей.
Черные глаза насмешливо блестели, изящные ручки поигрывали поводьями. Фигурка-гитара, узкая талия, зашнурованная в мягкий корсет с вырезом, не оставляющим простора для фантазии… В общем, ТАКИМ женщинам «нет» говорить просто не принято!
– А… э… да, конечно! – спохватился таращащий глаза медик, услужливо отпрыгивая на обочину. – Хайд, уйди с дороги, не видишь – девушке проехать надо?! Кстати, барышня, вы не в деревню?
– Деревня, си, – кивнула незнакомка.
– Может, подбросите?! – разохотился Ильин. – Опять же втроем не скучно и…
– Но! Вы мне тут не есть очень нужен!
– А может, все-таки…
В руке у красавицы блеснул тонкий длинный кинжал, изогнутые брови сошлись на переносице:
– Я говорить «но»! И это значить – но!!
– Так бы сразу и сказали, – попятился медик. – Э-э, экскюзе муа… Парле ву франсе?!
– Но! – качнула головой девушка и тронула поводья. Мул вздохнул и лениво заперебирал копытами.
Такой поворот событий Аркашу совершенно не устроил…
– Постойте! – Потирая ноющие бока, вирусолог уцепился за деревянный борт повозки. – Мадемуазель! Мисс! Синьорина! Ей-богу, не подумайте дурного… а как вас зовут?!
– Тогда вы есть убрать руки от мой фургон? – обернулась смуглянка.
Ильин закивал, как китайский болванчик:
– Клянусь Гиппократом! Только имя!
