— Так, мальчики, вы тут ругайтесь на здоровье, а я пока чайку попью. Опять же, не завтракамши…
— А нам?! — хором воскликнули забияки, мигом забыв все разногласия.
— Так вы же вроде заняты?..
— Потом доругаемся! — решил крыс. — Я растущий организм, меня надо кормить!
— Меня — тем более, — вставил рыцарь. — Я старый и больной. За мной нужно ухаживать…
Я страдальчески вздохнула и поплелась к хижине. Спелись!..
Стряпню мою, само собой, раскритиковали — в дым! Мясо им, видите ли, наполовину сгоревшее, наполовину сырое, картошку я плохо почистила, а суп вообще вылить надо!.. Если такие умные, сами бы и готовили…
— Боже мой!.. — демонстративно давился Мышель, жуя кусок свинины. — Что за гадость!.. Слышь, калека, подари ей вместо обручального кольца поваренную книгу!.. Э! Куда лапки тянешь?!
— Так ты же не хочешь, — прочавкал рыцарь, с мученической гримасой на лице трескающий суп, — вот я и решил… помогу, чем смогу! Давай доем…
— Щас! — Крыс отбежал на край стола, не выпуская кусок из лап. — Перебьешься!..
— Так ведь гадость.
— Ну… ну и что! И не такое ел. А ты вообще привыкай, тебе с ней еще жить…
— Тебе, между прочим, тоже! — рявкнуло мое командирство, вконец выведенное из терпения. — Хамы! Я вам тут не кухарка! Совсем обнаглели!.. «Гадость»… Можно подумать, здесь кто-то готовит лучше!
Я сунула в зубы трубку и хлопнула дверью. Надоели. Ей-богу, обоих люблю, но иногда просто убить же хочется!.. Требуют от меня чего-то немыслимого. Между прочим, лучшие повара — мужчины! Спиртус, к примеру, наш вечно молодой, вечно пьяный… Раздолбай раздолбаем, но готовит — просто пальчики оближешь! Скорей бы уже все парни собрались. Во-первых, тогда и в город сунуться можно, а во-вторых… долго на моих кулинарных шедеврах мы не протянем!..
— Стася! — Из хижины вышел зеленоглазый рыцарь. — Ты всё еще сердишься?..
— Уж-жасно! — сделав свирепое лицо, кивнула я. Он улыбнулся:
— Не надо. Мы больше не будем…
— Гм!..
— Ты такая забавная, когда злишься, — обнял меня он за плечи. — Предводитель ты мой… Знаешь, когда я в первый раз тебя увидел, я подумал, что надо мной просто издеваются. Ты была такая…
— Страшненькая?.. — подсказала я. — Так чего ж ты хотел, тебя бы так поваландали…
— Да нет! Ты была… ну, немножко нелепая. И на роль вождя северных кочевников совсем не подходила… Я ведь видел их прежнего предводителя. — Лицо Ригана затуманилось. — Достойный противник! А ты…
— Нахал! — обиделось мое командирство. — А я, значит, так, пшик?!
— Честно говоря, я вначале так и подумал… ай! Не пихайся!.. Не пихайся, я же раненый!.. Злюка.
— Сам такой…
…Вечерело. В темнеющем лесу громко стрекотали цикады. Риган с Таврусом, сидя за столом в лачуге, резались в карты. Из распахнутой настежь двери неслось:
— А мы вот так…
— Да пожалуйста!.. — Хлоп!
— Ах, дьявол… на, получи!
— Очень страшно… козырь!
— Козырь — пики! — возмутился голос рыцаря. — Ты жулик!..
— Козырь — крести.
— Пики!!
— Слышишь, серый?.. — прогудел бас полковника. — Ну-ка, кто прав?..
— Крести… однозначно, — сказал Мышель.
— Подхалим хвостатый! — злился Риган. — Откуда у тебя сыр?!
— Нашел!..
— Взяточник!
— Я?!
— Ты! А что касается тебя, мошенник бородатый…
— Ну ладно, хорошо, — смутился вояка, — пусть будут пики…
— То-то же!..
Игра продолжалась, то и дело прерываемая очередным скандалом… по-моему, мухлевали оба! Но в этом они не признаются, даже на Страшном суде…
Я примерилась взглядом к истерзанному полену, которое Таврус вогнал в землю посреди двора. После моих активных упражнений с секирой на бедной деревяшке уже места живого не осталось. Ничего, зато тренировка… Я от души размахнулась и рубанула с плеча. От полена откололся кусок и отлетел прямехонько мне в лоб. Я потеряла равновесие и, плюхнувшись на землю, потерла ушибленное место (лоб, а не то, что можно подумать… хотя копчиком я тоже неплохо треснулась!).
— Тяжело в учении, — философски пробормотало мое командирство, — легко в гробу!.. Больно, блин… Ну, погоди, бревно, подлое! Сейчас я как встану…
Я поднялась на ноги и поудобнее перехватила рукоять секиры. В это время в чаще раздался хруст веток. Сначала где-то недалеко, потом еще ближе и еще ближе… Следом до моих ушей донеслось конское ржание и мужские голоса. Кого там черти несут?! Только-только всё успокоилось… Что это не Иллан — вне всякого сомнения, он столько шума не производит. Но… не мог же он нас заложить?! Нет, нет и нет! Ил не из таких — он либо уж сразу на части рвет, либо сам жизнь за друга отдаст, не раздумывая. Но предать… никогда! Тогда кто?..
Я замерла с секирой в руках, напряженно вглядываясь в просветы между деревьев. Кто бы это ни был, зря он сюда сунулся!..
Из хижины с коротким мечом в руках вышел Таврус.
— Сиди здесь, — через плечо бросил он рыцарю.
— И не подумаю.
— А ты подумай, подумай… — Кочевник, ухмыляясь, захлопнул дверь перед самым его носом и привалился к ней необъятной спиной.
— Открой!
— Тихо ты… — добродушно проворчал полковник, не отводя глаз от леса. Из лачуги несся поток проклятий.
— Станислава, иди сюда. Вдвоем сподручнее.
Я послушалась. Мы замерли плечом к плечу, держа оружие на изготовку. Ветки раздвинулись, и на поляну вихрем вылетел конный отряд.
Взмыленные лошади…
Суровые, обеспокоенные лица…
Рогатые шлемы…
Слава тебе господи!.. Я опустила секиру. Таврус сунул меч в ножны.
— Предводительница! — нестройным хором взревели варвары, спрыгивая на землю. Еще мгновение — и меня окружила небольшая толпа радостно галдяших воинов.
— Бешеная вернулась!..
— Живая!
— Значит, снова война?
— Ур-ра!! — Меня подхватили на руки.
— Ребята, ребята, — уговаривала я, пытаясь прекратить подбрасывание моей светлости в воздух, — ну, ей-богу, вы с ума сошли!.. Я тоже просто счастлива, но… а-а! Уроните, черти!.. Поставьте меня на ноги сию секунду!.. Та-аврус!..
— Ну всё, хорош, хорош! — Посмеиваясь, полковник подошел к нам, пожимая руки воинам. Меня, слегка помятую, осторожно поставили на землю.
Дверь хижины распахнулась. На пороге, злой как собака, стоял Риган. Зеленые глаза метали молнии.
