препроводил в дом старшего, благо было до него рукой подать, а сам хозяин бродил с караулом где-то в северных кварталах.
– Скажешь, я привел! – велел он дворецкому, очень важному мужчине средних лет, облаченному в сиреневую, с золотым шитьем ливрею, великолепием своим едва ли не превосходившую лучший из нарядов владельца дома и уж точно оставлявшую далеко позади простые одежды фон Рауха-младшего. – А вы проходите, чего встали как чужие?
– Но если он будет недоволен, брат твой? – Как-то не привык Легивар вторгаться в чужое жилище без приглашения хозяина.
– С чего вдруг? – искренне удивился Йорген. – Дом большой, Дитмара пока все равно нет. А даже если бы и был – ни за что не стал бы «компрометировать славный род фон Раухов несоблюдением заветов предков и попранием законов гостеприимства»! – Эту фразу Кальпурций Тиилл уже слышал однажды – Йорген цитировал отца, притом не без иронии в голосе. – Располагайтесь с удобством, Цимпель обо всем позаботится.
– Будет исполнено, ваша милость, – церемонно кивнул дворецкий, и лысина его ярко блеснула в свете канделябра. – А вы сами разве не останетесь на ночь? На кухне есть жаркое, и Лотта привела бы в порядок ваш костюм… – Он покосился на пропыленную дорожную куртку ланцтрегера со сдержанным неодобрением. – И ваша шея, я вижу, поранена… Его светлость будет недоволен, если вы уйдете, он упрекнет меня, почему я вас не задержал.
– Я скажу ему, что ты очень старался, – обещал Йорген. – Но остаться нынче не могу, меня ждет неотложное дело в казарме, мы с другом Тииллом ночуем там… Легивар, а ты не беспокойся, я наверняка встречу Дитмара и предупрежу, что у него гости.
– Что еще за неотложное дело у вас?! – очень удивился маг, в разговорах ни о чем подобном до этой минуты не упоминалось. Он нервничал. Вот если бы Йорген тоже остановился у брата, они с Лизхен испытывали бы гораздо меньше неловкости (к слову, как раз Лизхен-то неловкости не испытывала вовсе, ей что велели мужчины, то она и делала не задумываясь – так уж воспитана была).
Ланцтрегер принял загадочный таинственный вид.
– Увы, мой друг, сейчас не могу тебе об этом сказать, но поверь, с нынешними нашими делами это никак не связано.
– А Тииллу можешь сказать? – Легивар почувствовал себя несколько уязвленным.
Йорген не смутился:
– Просто Тииллу это известно уже давно. Да, в общем, и тайны в том никакой нет, но боюсь, ты меня не одобришь. Ты для этого слишком серьезный человек. Но завтра я тебе все открою, а теперь нам надо спешить, чтобы успеть до темноты.
Так он сказал, и они с силонийцем ускакали, оставив старого боевого товарища в неловком положении незваного гостя. Впрочем, богатая обстановка, горячая ванна в купели на львиных ногах, обильная еда, мягкая постель и ненавязчивая забота слуг очень скоро заставили его о всякой неловкости позабыть. Уж конечно ночевать в доме лагенара Дитмара было куда удобнее, чем в казарме! Интересно, что эти двое забыли там среди ночи?
…Они считали овец. Пятнадцать новых экспонатов для своей коллекции успел вынести Йорген из обезумевшей Реонны в своем дорожном мешке и теперь жаждал присовокупить их к сотням других, хранящихся в его комнате при казарме, в сундуке, накрепко запертом от любопытных глаз. Кроме того, ему не терпелось продемонстрировать свои сокровища старому другу, человеку с натурой достаточно тонкой, чтобы не поднять собирателя овец на смех, а, напротив, разделить его интерес. А тот, в свою очередь, давно хотел познакомиться с необычным собранием Йоргена, для которого и сам привез немало новинок. Среди них – блюдо лугрской эмали с пасторальной сценой, давно подаренное, но так и остававшееся во дворце судии Тиилла вместе с другими подарками, а также шелковый платок с изображением идиллической овечки на фоне зеленых трав, вышитый собственноручно Гедвиг Нахтигаль.
Вот этим-то они и занимались чуть не до рассвета: разложили все добро по полу, не опасаясь, что в комнату вломится кто-то посторонний вроде дневального или рассыльного, и любовались, сортировали, обсуждали достоинства и недостатки каждого экземпляра.
… – Всю ночь! Это с дороги-то! – ужаснулся Легивар, узнав, как было обещано, их секрет. Конечно, он не смог Йоргена понять, как тот и предвидел.
Зато на силонийца собрание друга произвело большое впечатление, он охотно признал, что изображения овец ничем не уступают в художественном плане таким традиционным объектам коллекционирования фавонийской знати, как кони, драконы или львы.
Глава 9,
Рано утром в казарме объявился лагенар Дитмар фон Раух, уже наслышанный о приезде младшего брата своего, чью должность с большим удовольствием замещал весь минувший год. Йоргена он застал в его комнате, братец дрых на непокрытом соломенном матрасе, явно не удосужившись поменять одежды с дороги, и на шее его была намотана несвежая тряпица со следами засохшей крови – видела бы бедная матушка, светлая леди Айлели, это безобразие! Единственную же кровать занимал бывший раб Йоргена, парень по имени Кальпурций Тиилл. Благородный гость валялся поверх покрывала, и вид у него был ничуть не лучше, чем у хозяина, разве что сапоги он все-таки снял. «Не тревожься, брат! Зачем, по-твоему, я купил себе раба из просвещенной Силонии?! Он станет на меня благотворно влиять!» – сказал однажды Йорген.
Дитмар бросил на спящих взгляд, полный укоризны: кто из этих двоих на кого влиял – был очень большой вопрос. По-хорошему следовало бы их растолкать и заставить привести себя в порядок, для их же пользы. К примеру, Рутгер фон Раух именно так и поступил бы, окажись он на месте старшего сына. А Дитмар пожалел, только стоял и смотрел, пока Йорген не зашевелился, почувствовав постороннее присутствие. Он приподнялся на локте, моргнул, пробормотал сонно:
– Ах! Это ты! Я так рад… – и снова упал на матрас, закрыл глаза.
Лагенар Дитмар умиленно вздохнул – среднего брата своего он любил гораздо больше, чем тот заслуживал. Он хотел уже выйти тихонько, оставив спящих в покое, но тут Йорген пробудился вновь. Повернулся на спину и голосом достаточно осмысленным сообщил:
– Брат мой, ты, главное, не пугайся, но у тебя в доме колдун.
Это называется «он предупредил»! Слышал бы его бедный Легивар! Дитмар от такого сообщения тоже несколько опешил:
– Девы Небесные! Какой колдун, откуда?
– Из Реонны, – пояснил братец. – Обыкновенный черный колдун и его женщина. Цимпель обещал дать им жаркое.
– Еще и женщина?! – Дитмар как-то сразу заспешил домой, надо же было выяснить, что там за страсти творятся. Он принялся тормошить брата, успевшего снова заснуть. – Эй! Поднимайся и друга своего буди. Все идем ко мне! Вы же грязные, как два шторба из земляных могил, вас надо привести в порядок. Ни к чему являться подчиненным в таком неопрятном виде.
– У-у! – захныкал Йорген так же, как хныкал много лет назад, всякий раз, когда старшему брату приходилось его будить. – Я спать хочу. Ты иди, а мы с Тииллом попозже придем. Когда встанем. А подчиненные уже и так все видели, они не удивятся.
Дитмар принял суровый вид, никак не соответствующий его подлинному радостному настроению. Сказал строго:
– Хорошо. Так что вы должны сделать, как только проснетесь? Повтори! – В его памяти еще свеж был один показательный случай, когда братец вот так же, в полусне, зарубил подкравшегося вервольфа, а пробудившись окончательно, очень удивился: «Ой! А это откуда здесь взялось?! Зачем ты мне его подсунул?»
