– Ну что? Соглашение достигнуто? Можем переходить к главному?
– Самое время! – подтвердил гном.
Альв ничего не сказал, он вообще не понимал, о чем речь и к чему собралось «переходить» это неразумное темное создание, именуемое ланцтрегером Эрцхольмом…
А оно вдруг подняло руки, что-то сняло с собственной шеи и протянуло тану:
– Тогда держи, лорд Келленоар! И помни о своей клятве!
Ах, как трудно, оказывается, расставаться с вещью, что принесла тебе когда-то столько чистой детской радости, пусть и запятнанной впоследствии! Йоргену потребовалось приложить усилие, чтобы голос его звучал ровно и сожаления в нем не слышалось.
Тан попятился и смешным неконтролируемым жестом спрятал руки за спину, будто боялся, что их укусят.
– Это… это что?
– Это ваша бесценная реликвия, «Алмазный овец»… Да тьфу ты! Агнец! – терпеливо, как для тугодумов, пояснил Йорген. – Так ты намерен ее обретать или нет? Долго мне здесь изображать гальюнную фигуру с простертыми дланями? – Он позволил себе слегка осерчать, ведь это к лицу любому сюзерену, потому что хороший сюзерен должен быть справедлив, но строг.
Еще не веря собственным глазам, лорд Келленоар взял в руки, начавшие почему-то дрожать, увесистый медальон на цепочке… И в тот миг, когда пальцы его коснулись испещренного символами реверса, чудесное, с раннего детства знакомое, но за полтысячелетия забытое тепло разлилось по его телу и светлое ликование родилось в душе.
Да! Сомнений больше не оставалось! Это был он – «Алмазный агнец»! Он приветствовал своих истинных владельцев, радовался возвращению.
По рядам светлых альвов пронесся счастливый вздох – они чувствовали то же, что их предводитель. И не только они. Тысячи отступников[23], разбросанных по всему миру, ощутили это благостное прикосновение. В северном замке Логово льва заплакала от внезапно нахлынувшей радости благородная леди Айлели, испугав любящего супруга, недавно воротившегося из столицы. И сын их, Фруте фон Раух, богентрегер Райтвис, полуальв, счастливыми слезами плакал на своем чердаке – Зло уходило из его души. А в далеких землях Со изуродованные темными чарами альвы селения Айо с трепетным восторгом наблюдали, как исчезают без следа их безобразные увечья: отрастают отсутствующие члены, прозревают слепые глаза, разглаживаются корявые лица, превращаясь в прекрасные лики…
Да, заслуженно или нет (последнее куда более верно), но для светлых альвов все испытания закончились. Не страшны им были теперь ни прошлая Тьма, ни грядущий Свет.
…Затрубили роги, созывая в поход. Воинство лорда Келленоара собиралось в обратный путь. Родные, несказанно прекрасные Нижние Долины ждали их, мгновенно позабыт был уродливый подземный Вашаншар, воевать его больше не было нужды. Ведь всемогущий «Алмазный агнец» снова был с ними!
– Вот так! – прокомментировал ланцтрегер мрачно. – Как всегда, ни тебе спасибо, ни тебе до свидания. Даже не поинтересовались, где взял. Узнаю безупречные манеры светлых альвов!
Поле опустело быстро – альвы исчезли в сиянии колдовского окна (легко открытого с помощью медальона – отпала нужда черпать силы извне), гномы канули в свои недра. И скоро осталось на нем лишь четверо наших путников да лошади их, отгоняющие хвостами слепней… Или?
Нет, не четверо. Пятеро!
– Что, хватило совести остаться? – угрюмо бросил Черный Легивар.
– Хватило, – печально подтвердил Семиаренс Элленгааль. – Вы простите моего дядюшку, он порой бывает излишне резок.
– Вот именно! Излишне! – пробурчал Йорген.
Переговоры оказались серьезным испытанием для его нервов. Чувствовал он себя плохо: мелко-мелко дрожало все внутри, так бывает после опасного боя, в котором чудом удалось выжить. Причем случается подобное не только с юнцами, впервые взявшимися за боевой меч, но и с самыми закаленными из воинов, просто они в том никогда не признаются.
– Мы здесь по делу, между прочим, – уточнил Йорген.
– Да, я понял. Вы пришли остановить войну. Что ж, вам это удалось. Я восхищен.
– Вот еще, – передернул плечами Йорген, он все еще был зол. – Потащились бы мы в такую даль ради одной вашей войны! Мы тебя искали. Чтобы ты по дружбе рассказал нам все, что тебе известно про грядущий Свет. И только попробуй уклониться! Да! И еще ты должен… все вы, альвы, должны мне двести крон золотом! Чтобы я смог заказать себе новый медальон. Это был лучший экспонат моей коллекции! – Он хотел, чтобы величина его жертвы была оценена по достоинству. Что ж, ему удалось произвести впечатление.
– Велик мир и странен! – прошептал Семиаренс Элленгааль. Светлые альвы всегда так говорят, если чем-то безмерно удивлены.
…Раз в тысячелетие приходит на землю Тьма. Некто по злому, по доброму ли умыслу либо случайно, из любопытства, спускается в зловещие подземелья в скалах Хагашшая и открывает ей путь. Она выползает и повисает над миром – скучная, серая, жаркая мгла, запачкавшая собою небо. И в этой мгле плодится воинство ее – кровожадные ночные твари, враги всего живого. Зубами и когтями прокладывают они дорогу Тьме, и та расползается, захватывая все новые и новые земли. Но для ее окончательной победы одних тварей мало – судьбу своего мира решают живые. И если они позволят взять верх Воплощению Тьмы, смертному, добровольно впустившему в душу Зло, – наступит конец времен. Мир перестанет принадлежать живым и уподобится мрачному Хольгарду – грешные души чужих мертвецов заселят его. Но если Воплощение терпит крах – Тьма отступает на тысячу лет.
Только победу смертным праздновать рано.
За Тьмой следует новое испытание: Свет. Другая сторона в игре правящих мирозданием сил. Цель у него схожая: превратить мир в загробный, истребив все живое и населив его душами чужих праведников. Но путь – иной. Ведь в небе нет пещер, нет вместилищ, каковые можно отворить или, наоборот, закрыть. Все происходит по-другому.
Воинство Тьмы – это ночная нежить. Воинством Света становится один из смертных народов: люди, гномы, светлые альвы – как карта ляжет. На этот раз выбор фатума пал на людей. В их руки попал источник чудесных артефактов, способных управлять разумом смертных. В их умах родилась идея о всеобщем благе, о мире, свободном от всяческого зла. Они, вознамерившись построить дивный Регендал на земле, развязали войну «праведного» с «греховным», взяли на себя роль судий и палачей.
На самом деле историческая роль сторонников новой веры проста – споспешествовать истреблению смертных, проторив путь убийственному Свету. Но жизнь умеет себя защищать, ни Тьме, ни Свету она не сдается без боя. Чтобы мертвое одержало победу, надо преодолеть волю живых к жизни. И вот для этого нужны магические яйца! Пока они спят, чары каждого в отдельности слабы. Но таинственный источник создает все новые и новые артефакты, а поклонники новой веры разносят их, как заразу, по городам и весям, подчиняя все новые и новые земли, бросая в костры все новые и новые жизни.
Зачем надо жечь колдунов? Чтобы искоренить грехи мира? Конечно же нет. Затем лишь, что они – самая удобная жертва. Простой народ всегда опасается и недолюбливает тех, кто владеет тайными знаниями. На того, кого боишься, легче поднять руку, даже если это твой добрый сосед или даже родственник. Но колдунами дело не ограничится – ведь яйца нужно питать, они не желают обходиться лишь медом и росой, им жизни подавай. Кончатся колдуны – придет черед мудрецов, лекарей, книжников, кузнецов, женщин, полукровок, инородцев… Потом благочестивые верующие начнут сами себя убивать во славу Дев Небесных… Да что там, уже убивают, и не только по праздникам! Полыхают костры по землям Фавонии, корчатся в пламени тела несчастных, прибывает час от часу сила артефактов, приход Света близится.
А если вдобавок случится война, сцепятся, к примеру, светлые альвы с гномами – и вовсе удача: столько крови прольется разом! Много быстрее дело пойдет.
