Например, что, если мандрагору разбудишь, когда выкапываешь из земли, или просто случайно наступишь, растение кричит и стонет таким голосом, от которого если не скончаешься на месте, уж точно лишишься рассудка. Как выглядит магическое растение, зачем из него варят зелье – про то тетка Берта не говорила. На все вопросы отвечала кратко: «Вырастешь – узнаешь»…
– Ты идешь? – окликнула Ильзу сильфида.
Но тут в один голос воспротивились эльф, диса и спригган.
– Нет уж, ты ее с собой не тяни! Хочешь смотреть – иди одна. Это зрелище не для молодых девушек.
– Энка тоже девушка! – обиделась Ильза.
– Она не молодая, – отмахнулся Хельги. – И вообще, будь у нее побольше ума, она бы тоже не ходила. Мандрагора растет в дурных местах.
Как ни странно, Энка вняла голосу разума, и они с величайшей осторожностью обошли зачарованное место стороной.
– А вдруг эта мандрагора помогла бы мне избавиться от рогов? – забеспокоился принц.
Энка хихикнула и ответила загадочно:
– Нет, ты знаешь, мандрагора многим помогла заполучить рога, но еще никого не избавила от них. Уж поверь немолодой девушке!
Спустя некоторое время Хельги принес очередную новость:
– Там! На папоротнике! Бутон! – он выглядел совершенно ошеломленным.
Но на спутников его сообщение впечатления не произвело.
– А тут на кусте – листочки. И что с того? – не без иронии спросила сильфида.
– То, что папоротники не цветут! Они размножаются спорами.
– Значит, это магически измененный папоротник, только и всего. Нечему удивляться, – заявила девица, сбрасывая поклажу и усаживаясь на траву.
– Чего уселась? – не поняла диса. – Пошли! Еще даже принц не устал.
– То есть как – пошли?! А папоротник?
– Что – папоротник?
– Разве мы не собираемся добыть цветок? Надо дождаться полуночи, он распустится, и можно будет рвать.
– Зачем? – сказал спригган. – Пусть себе растет!
Сильфида рассердилась:
– Вот тьма сехальская! Им клады отворяют! Вспомни, на первом курсе учили!
– Да знаю я про клады! Мне цветок рвать жалко. Такое уникальное явление!
– Ничего, новый вырастет.
– Я думала, папоротник цветет только в ночь на летнее солнцестояние, – робко вмешалась в их перепалку Ильза.
– А он думал, что вообще не цветет. Никому не дано знать все на свете! – С этими словами девица решительно завалилась в мох.
Тщетно Рагнар взывал к ее совести и напоминал о спасении Мира. Энка была непоколебима: «Мир миром, а клады кладами!»
Ее активно поддерживал Орвуд. Как известно, гномы очень падкие до кладов создания.
– А от рогов папоротник не поможет? – спросил Эдуард с надеждой.
– Кто о чем, а орк о лопате, – махнула рукой диса.
Ночь опустилась черная, сырая, не по-летнему холодная. Но приятелям недолго пришлось сидеть во мраке. Впереди чудесным розовым светом разгорался цветок папоротника. Казалось, крошечный кусочек заходящего солнца запутался в ветвях.
– Ну пошли? – возбужденно прошептал принц. Он уже устремился навстречу волшебному сиянию, но диса за ногу дернула его назад.
– Куда?! Жить надоело? Такое дело не для тебя. Давайте жребий тянуть.
Наверное, Силам Судьбы тоже не чуждо чувство юмора. Идти за цветком выпало Рагнару. Он ворчал и упрямился, но все-таки поступился монаршими привычками и подчинился большинству.
– Главное – не оглядывайся, что бы ни случилось. – Напутствовала рыцаря Ильза. По части папоротникова цвета она, благодаря все той же тетке Берте, оказалась непревзойденным специалистом.
– Тебе будет казаться разное: будто мы тебя окликаем, зовем на помощь, чудовища начнут мерещиться, страхи одолевать – не поддавайся! А как сорвешь цветок – смотри до рассвета из рук не выпускай, кто бы ни просил. Нападем, отбирать станем – оружием защищайся, бей всерьез, без жалости. Это не мы – мороки будут.
Рагнар слушал и про себя усмехался. Он никогда не увлекался сказками старых знахарок. Но даже если бабки не врут – в детстве его обучали основам магии. Не то чтобы он преуспел в этом деле, однако что сможет отогнать простой лесной морок, был уверен.
