Обвинение в когнитивно-продуктивном паразитизме можно предъявить самому Геллнеру. Кто такой паразит? Паразит есть мужчина или женщина, который что-то получает ни за что. Сегодня многие ученые и интеллектуалы являются паразитами именно в этом смысле. Они что-то получают — большие зарплаты, крупные гранты — ни за что. Не следует забывать о том, что только фракция исследователей и преподавателей, осевшая в государственных университетах и других финансируемых учреждениях, таких как Национальный научный фонд, выкачивает из общества большие средства. Даже практически ориентированные исследования осуществляются таким образом, что шансы на быстрое получение практических результатов уменьшаются: не разрабатываются успешные методы, природа которых с точки зрения теории неясна, вместо этого предпочитают заниматься теми подходами, которые дают «понимание», причем критерии понимания задаются самими исследователями. Это происходит, например, в области изучения раковых заболеваний. Альтернативные процедуры отвергаются без какой бы то ни было проверки — не потому, что они ошибочны, а потому, что они сталкиваются со столь же необоснованными убеждениями какой-то секты. Это приводит к прискорбным следствиям в области образования. Ценные традиции отброшены, жизнь людей выхолощена — не потому, что была доказана неадекватность этих традиций, а потому, что они расходились с фундаментальными допущениями науки и ученые обладали властью навязать свою идеологию почти каждому человеку. Таким образом, ученые и интеллектуалы паразитируют на нашем мышлении, и они будут делать это до тех пор, пока демократическое общество не поставит их на место. Именно это я и предлагаю. Я выступаю за тщательную проверку тех способов, которыми ученые тратят общественные средства, и тех учений, которые они навязывают молодежи. Перспективные исследования нужно оценивать по достоинству, но их идеология не должна автоматически становиться частью образования (идеология тюремной охраны может быть превосходной, когда речь идет о содержании заключенных, однако она совершенно не подходит в качестве основы общего образования). Принимая во внимание нарциссический шовинизм науки, такая проверка кажется более чем разумной. Конечно, описывать это положение дел как «когнитивно-продуктивный паразитизм» — задача социолога, однако и реакция Геллнера вполне понятна: реализация моего плана означает конец его комфортабельной жизни.
201
Картоиз и Зухтинг [20]. Мой ответ [65] был опубликован в том же выпуске «Inquiry». Цифры в скобках относятся к страницам рецензии. Цифры в скобках, перед которыми стоит ПМ, ссылаются на страницы моей книги. КЗ — сокращенное обозначение авторов рецензии (Картойс и Зухтинг).
202
Только что цитированный пассаж они могли заимствовать у архиреакционера Эрнста Геллнера, о котором они упоминают без малейшего смущения.
203
«Расхождения между Черчиллем и Ллойд Джорджем... совершенно ничтожны и несущественны с точки зрения... абстрактного коммунизма... который еще не созрел для практического... действия. Однако с точки зрения этого практического действия... эти различия очень, очень важны». (В.И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме [114], с. 99).
204
Подробности см. в гл. 4.
205
Не все пуритане мыслят столь узко, некоторые из них культивируют искусство риторики, не испытывая никаких сомнений.
206
Эти правила придуманы софистами. Они были систематизированы Аристотелем в его*«Топике». По- видимому, лишь немногим современным читателям известно, как их применять.
207
В смысле КЗ (с. 262, 266, 290 и т.д.): раздельное существование субъекта и объекта; необходимость обосновывать корреляции между ними; теория истины Тарского; теоретическая нагруженность наблюдений; методизм, т.е. вера в универсальные и неизменные правила, которые извне налагаются на познание и гарантируют его «научность». Второстепенные черты будут упомянуты в дальнейшем.
208
«Фейерабенд является законченным эмпириком» (с. 267); «настоящим эмпириком» (с. 266); «мы квалифицировали эпистемологическую позицию Фейерабенда как эмпиристкую» (с. 332) и т.д. и т.п.
209
ПМ также свидетельствует о том, что такое заключение ошибочно: я не принимаю теоретической нагруженное-ти (ПМ, с. 168 и ниже в данном примечании); правила методизма я рассматриваю лишь как специальный пример ограничений, влияющих на ученого (ПМ, с. 186, примеч. 15, цитируемое КЗ); субъект-объектное истолкование познания я рассматриваю как весьма проблематичную попытку понять нашу роль в мире (ПМ, гл. 17); я отвергаю методологии, навязывающие науке правила, взятые со стороны, и рекомендую конкретное изучение способов развития науки (ПМ, с. 254, пункты 2, 5, 6, 7), а также «космологическую критику» методологий (ПМ, с. 208) и т.д.
