— У того, что повыше, на правом боку меч — он левша. Слева на поясе у него длинный кинжал, а за голенищем правого сапога я заметил рукоятку еще одного ножа. Нервный малый вооружен коротким мечом и двумя кинжалами. Еще несколько ножей у него спрятано под черной безрукавкой, и один маленький кинжальчик заткнут за ленту шляпы с той стороны, где торчит черное воронье перо.
Калеб расхохотался, что случалось с ним совсем редко.
— Этот последний я не заметил.
— От него шляпа сидит слегка криво.
— Ты хорошо усвоил уроки Кендрика. Единственное, чего ты не заметил, — клинок за пряжкой пояса у суетливого наемника. Да и я заметил этот нож только потому, что, когда малый вставал, он на секунду засунул за него большой палец, чтобы не порезаться.
— По-моему, неудачное место, чтобы носить нож.
— Вполне удачное, если делать все правильно, — отозвался Калеб. — В противном случае… — Он пожал плечами.
Они продолжали путь на приличной скорости. Въехав на очередной холм, Калеб сказал:
— Вон там.
Коготь разглядел, что вдалеке дорога делает небольшую петлю. С этой точки он мог ясно видеть город: они легко добрались бы до него до наступления темноты, если бы все шло, как запланировано.
Внимание Когтя привлекло какое-то движение.
— Вижу четырех всадников. Калеб подстегнул лошадей.
— Они достигнут оврага быстрее, чем я думал! Повозка набирала скорость, и Когтю пришлось держаться за скамью обеими руками, чтобы не слететь на ухабах.
Грохот колес должен был бы насторожить всадников, но когда Коготь и Калеб подъехали ближе, то увидели, что все четверо стоят на дороге, и разговор их вот-вот перерастет в стычку. Наемник, которого Коготь прозвал нервным, вытянул меч, а его напарник в ту же секунду обернулся и увидел приближающуюся повозку. Он завопил, и тогда первый тоже повернул голову, чтобы посмотреть, в чем дело.
Торговцы, не теряя времени, развернули лошадей и попытались удрать, тогда нервный принялся махать мечом и задел левое плечо ближайшего к нему всадника. Торговец вскрикнул и свалился с лошади.
Калеб направил мчащихся во весь опор лошадей так, чтобы объехать трех оставшихся всадников слева. Упавший торговец начал уползать, как краб, стремясь побыстрее оказаться подальше от бывших охранников. А его товарищ теперь мчался по дороге, размахивая обеими руками, словно пытался взлететь над крупом лошади.
Коготь спрыгнул на ходу с повозки, сбив нервного всадника на землю. Тот даже выронил меч. Калеб натянул поводья, стараясь изо всех сил не перевернуть повозку. Второй наемник быстро оценил ситуацию и, пришпорив коня, помчался по дороге туда, откуда они приехали.
Коготь пригвоздил нервного к земле так, что тот даже вскрикнул, а потом принялся молотить юношу руками и ногами. Но Коготь стремительно поднялся и стоял, крепко сжимая в руках меч и ожидая, что противник тоже поднимется с земли. Тот продолжал лежать, сжимая руками живот, а между его пальцев сочилась кровь.
— Ублюдок! Ты меня убил!
Коготь, продолжая сжимать меч, подошел и наклонился над раненым.
— Это тот клинок, что был за поясом? — спросил он.
— От него никогда никакого толку не было, — с трудом проговорил наемник. — А теперь вот именно им меня и прирезали, как свинью.
Калеб развернул повозку и поехал назад, где его поджидали Коготь и двое других. Коготь тем временем развел руки раненого и расстегнул пряжку, потом вытянул из раны лезвие ножа, трехдюймовый кусок острой стали с Т-образной рукояткой; такие клинки обычно украдкой вынимают из-за пояса, прячут между двумя пальцами рук так, что рукоятка остается на ладони, и швыряют в противника. Оружие хоть и небольшое, но опасное.
— Ты ранен? — обратился к сидящему на лошади торговцу Калеб.
Тот держал руку у окровавленного плеча.
— Ничего, выживу, несмотря на старания этого негодяя.
Это был коренастый темноглазый мужчина с небольшой бородкой, лысой макушкой и остатками седых волос на затылке.
Калеб слез с повозки и подошел к Когтю. Взглянув на лежащего наемника, его нож и рану, он сказал:
— Ты тоже выживешь, чтобы удостоиться виселицы. От такого лезвия рана не будет слишком глубокой.
Он взял клинок из рук Когтя, отрезал полоску ткани от рубахи наемника и туго свернул в комок.
— Крепко прижми к ране обеими руками, — велел он, а потом обратился к Когтю: — Помоги затащить его в повозку.
Вместе они уложили незадачливого убийцу на дно повозки, после чего Калеб осмотрел плечо купца.
— Ничего опасного, — заключил он.
— Почему вы мне помогаете? — поинтересовался торговец. — Спасибо, конечно, что спасли меня, но почему?
Калеб кивнул, указывая на Когтя, который успел забраться в повозку и сидел уже рядом с наемником.
— Боюсь, у моего юного друга врожденная порядочность. Видимо, он не приемлет убийств.
— Тогда хвала богам, что вы оба попались мне на пути.
— Поехали в Латагор, — предложил Калеб. — Садитесь со мной на козлы.
— Я Дастин Уэбанкс, торговец из Оласко. Мы с товарищем направлялись в Латагор, чтобы закупить строевой лес.
— А те двое, которых вы наняли, задумали отнять у вас золото.
— Глупо все вышло. Не везем мы никакого золота. У нас кредитные письма от главного казначея из Опардума.
— Значит, вы представляете герцога? Забравшись в повозку, торговец ответил:
— Да. Герцог Каспар задумал построить новый охотничий домик. Где-то он подсмотрел какие-то причудливые резные наличники, и очень они ему понравились. Но для них требуется особая древесина. Такой лес, как оказалось, растет только здесь, в Латагоре. Вот и пришлось ехать.
Калеб пожал плечами, показывая, что это его не касается.
— Надо полагать, ваш друг пришлет за вами городскую охрану.
— Скорее всего, — отозвался Дастин.
— В таком случае они проводят нас до города, мой новый друг.
Путники примолкли, обдумывая события последних минут. Коготь смотрел на пленника, который с мрачным видом размышлял о постигшей его неудаче. Юноша спрашивал себя, что могло заставить этого человека решиться на ограбление, а может, и убийство торговца. Потом он решил, что лучше для начала разобраться в самом себе и понять, что толкнуло его на такое безрассудство — броситься на помощь незнакомым людям.
6
ЛАТАГОР
КОГОТЬ в изумлении озирался. Они подъехали к западным воротам города за час до наступления темноты, а юноша так и не проронил ни слова. Его поразили размеры Латагора еще на дальних подступах, а когда он оказался на городских окраинах, то вообще онемел от потрясения.
Весь предыдущий опыт никак не подготовил его к такому зрелищу. Он и представить себе не мог, чтобы столько людей жили так близко друг от друга. Суета и шум поначалу ошеломили его, но потом он начал впитывать каждую картину, каждый звук.
Возле городских ворот отирались коробейники, громко зазывая покупателей. Здесь же шатались
