— Тогда идите сюда, сэр, но, по-моему, это все странно.
Ког рассмеялся.
— Тогда, может быть, никому об этом не скажем?
— Буду нем как рыба, — ответил мальчик и повел Кога в сторону кухни.
Час спустя они шагали по узкому проходу — Ког едва не касался плечами стены. Рудольф держал в руках свечу.
— Этот коридор ведет в комнаты герцога, сквайр. Нам не позволено подходить слишком близко, только если позовут.
Как Ког и предполагал, существовало немало проходов, скрытых от глаз обитателей и гостей цитадели, — их использовали слуги для того, чтобы приносить и уносить все, что могло потребоваться, и при этом не доставлять неудобств господам. Ког понял, что по этим коридорам можно было быстро перейти из одного крыла здания в другое.
Он решил, что и господа пользовались этими проходами, чтобы попасть в спальню дочери или жены какого-нибудь заезжего гостя, да и хорошенькие служанки, наверное, не раз навещали господ по ночам.
Они прошли мимо лестницы, и Ког спросил:
— А куда она ведет?
— На другой этаж, сквайр, — ответил мальчик, который уже утомился давать объяснения.
— Это понятно. А куда именно?
— Не знаю, сэр. Мало кто пользуется этими лестницами. Некоторые совсем старые и трухлявые — можно и шею сломать. Когда несешь поднос или тюк, лазить по лестницам неудобно. Вот никто ими и не пользуется.
Ког прикрыл глаза, вспоминая расположение комнат наверху, и ясно представил, куда выходит лестница. Как он и подозревал, на нижних этажах цитадели — в основном в кухне и прачечных — входы представляли собой обычные двери, а почти все выходы из служебных коридоров были скрыты под стенными панелями, в шкафах или за шпалерами. «Интересно, — подумал он, — знает ли герцог обо всех этих коридорах?» Впрочем, такой осторожный человек, как Каспар, вряд ли упустил бы из виду ту сторону, которая могла оказаться уязвимой. С другой стороны, даже самые умные люди принимают многие вещи как должное, и если родители Каспара не интересовались всеми этими коридорами, он тоже мог ничего о них не знать.
Они шагали по темному туннелю, и Ког решил, что вернется сюда и все исследует. Еще надо будет сходить в тюрьму и в пещеры.
— Пожалуй, хватит, — сказал молодой человек. — Покажи-ка самый короткий путь ко мне в комнату.
— Благодарю вас, сквайр. — Мальчик не скрывал радости. — Мажордом побьет меня, если я к нему не явлюсь вовремя.
— Не бойся. Скажи ему, что прислуживал мне.
— Хорошо, сэр, но это не поможет. Он считает, что мне надо учиться быть в двух местах сразу.
Ког рассмеялся и пошел за пажом по коридору.
Ког стоял молча, но в душе ликовал. Он находился в устье пещеры, ведущей в глубокое ущелье, все еще погруженное в темноту, хотя утреннее солнце уже начинало золотить поверхность утеса в полумиле от него — на другой стороне ущелья. Глядя вниз, Ког чувствовал, что у него от радости немного кружится голова.
Через несколько дней после возвращения из экспедиции на южные острова Кога пригласил к себе Каспар и сообщил, что завтра все отправляются на охоту. Ког велел Амафи подготовить дорожное снаряжение, взял из арсенала герцога несколько новых струн для своего лука и выбрал две дюжины стрел. Но потом, как раз перед ужином, его желудок взбунтовался — не то молодой Ястринс подцепил что-то на островах, не то отравился за завтраком, — и Ког провел целый день в постели и в уборной. Он не мог выпить даже воды — организм не желал ничего принимать.
Его навестил герцогский лекарь, дал выпить какого-то мерзкого на вкус снадобья, но желудок Кога минуту спустя изверг его из себя. Покачав головой, доктор велел лежать и просто ждать, когда все пройдет. Он сообщил герцогу, что Ког проведет в постели по меньшей мере еще три дня. Тогда Каспар прислал записку, желая Когу выздоровления и предлагая присоединиться к группе охотников, если молодой человек поправится раньше их возвращения.
После отъезда герцога Ког пролежал в лихорадке еще полдня. Он проснулся, мучимый жаждой, и теперь вода удержалась в желудке. Ночь он провел в постели, а утром объявил Амафи, что, хотя и чувствует себя лучше, пока не поедет догонять герцога. Он решил использовать это время для того, чтобы исследовать пещеры под цитаделью.
Одевшись в черное и прихватив фонарь, на следующую ночь он пробрался в нижний этаж цитадели, быстро миновал служебные коридоры и направился к кладовке. Поскольку герцог и большая часть придворных отбыли на охоту, в кухне не для кого было трудиться, и Ког легко избежал встречи с немногими поварятами, работавшими в этот поздний час. Он нашел те старые пещеры, о которых говорил ему Рудольф, и занялся их изучением. Мальчик был прав — некоторые из них тянулись на несколько миль. В первую ночь Когу пришлось нелегко — расстройство желудка и лихорадка миновали, но он был очень слаб.
Во вторую ночь он обнаружил длинный туннель, по виду которого становилось понятно, что люди сюда давно не заходили; через него Ког вышел в огромную галерею, откуда на восток отходили три коридора. Из одного тянуло едва заметным сквозняком, и Ког решил заглянуть сначала туда.
Ему потребовалось три ночи, чтобы наконец найти тот выход, у которого он сейчас стоял. Он поставил фонарь и стал рассматривать расселину, которая на картах из герцогской библиотеки была обозначена как самое большое препятствие на крутом склоне. Высоко над головой, между двумя сторонами глубокого ущелья, виднелось светлеющее небо. Прямо впереди, на другой стороне, Ког неожиданно увидел тропу, идущую с дальнего склона. Подойдя к краю площадки и глянув вниз, он увидел и другую, вымощенную камнем тропу, спускавшуюся от пещеры. Проследив глазами, куда она идет, он увидел то, о чем даже мечтать не мог: способ перебраться через ущелье, которое столько веков охраняло цитадель с тыла. Эти тропы были делом рук человеческих — кто-то из древних вождей или первых герцогов Оласко прорубил в каменистом склоне узкие проходы. Они были едва шире козьих троп, но двое, а то и трое солдат могли идти в ряд — спуститься с одной стороны и подняться на другую. Тропы не были отмечены ни на одной из карт в библиотеке Каспара. Ког решил, что кто-то из прошлых правителей хотел обеспечить надежный путь из Опардума, о котором бы знали немногие. Или вообще никто, кроме самого правителя.
Ког со всей осторожностью спустился к подножию утеса. Спуск был нетрудным, хотя местами очень крутым, тропа оказалась широка и свободна от мусора. Внизу он обнаружил пару каменных подпорок. Такая же тропа поднималась на противоположной стороне узкой каменистой расселины. Наверное, когда-то в прошлом по дну бежала горная речка, но потом воду отвели или она пересохла. Он перебрался через камни на другой берег и посмотрел вверх. Взобраться на противоположный склон было бы тяжело, но сделать такое ему вполне по силам. Ког понял, что беспокоиться не о чем: в следующий раз, когда он придет сюда с противоположной стороны, то приведет с собой инженеров, и за несколько часов они построят мост через расселину.
Ког повернул назад. Когда он вернется в комнату, еще не рассветет, и Амафи не будет пускать слуг к своему «спящему» хозяину — ведь тому надо поправиться после лихорадки. Завтра Ког встанет совсем здоровым и поедет охотиться к Каспару; никто не узнает, что он обнаружил уязвимое место в цитадели. Он подумал — не рассказать ли Амафи, но потом решил этого не делать — чего не знаешь, того не выдашь. Кроме того, сейчас, у него на службе, бывший наемный убийца был ему верен, но Ког не надеялся, что так будет всегда. Вспоминая историю, рассказанную Накором, — о скорпионе, которого перевозила через реку лягушка, а он ужалил ее и тем самым обрек на смерть и себя: такова уж была его сущность, Ког решил, что Каспар — не единственный скорпион, с которым приходится как-то уживаться.
После того как в землях Ородона Ког убил Ворона, он мечтал о том, как уничтожит Каспара. Он представлял, как настигнет его где-нибудь в одиночестве и убьет мечом, собственной рукой, в последнюю минуту сказав герцогу, кто таков сам Ког. Или под покровом ночи проберется незамеченным в покои Каспара по залам и служебным коридорам. Теперь, кажется, у него появилась новая возможность. Он
