Берганда зычно окликнул кого-то, и как из-под земли появился мальчишка, который, следуя указаниям капитана, отвел Каспара и «слугу» в крохотную каморку.
Каспар сказал юнге, что ужинать будет прямо здесь, и, как только за мальчишкой закрылась дверь, стянул с пальца кольцо. Беспокойство не проходило. Он не знал, результат ли это действия кольца или следствие его собственных опасений по поводу длительного ношения кольца, а может, он просто переволновался, пока добирался до корабля. По крайней мере, в ближайшее время найти его не должны. Каспар рассчитывал, что местные констебли не отличаются большой сообразительностью и будут искать его не в доках, а в окрестностях южных и западных ворот.
Он присел на нижнюю койку. Хотя верхняя оставалась свободной, Талною он приказал встать в углу, рядом с ларцом. А сам приготовился провести два скучных дня в ожидании, когда отчалит корабль.
О кровавом убийстве в пивной Каспар больше не слышал. Если капитан и команда имели какие-то подозрения насчет его странного желания просидеть безвылазно два дня в каюте, то они оставили их при себе. На третье утро «Принцесса» подняла паруса и покинула Султ.
Каспар дождался, пока город скроется из виду, и поднялся на палубу. К нему подошел капитан Берганда:
— Ты хозяин судна, но с того момента, как подняли якорь, командую здесь я.
— Понятно, — кивнул Каспар.
— Если указанный тобой маршрут не приведет нас на край света или в брюхо какому-нибудь чудовищу, через три месяца рассчитывай увидеть родные берега.
— Если будет на то воля богов, — усмехнулся Каспар.
— Перед каждым плаванием я делаю богам приношение, — сказал Берганда. — Не знаю, есть от этого толк или нет, но, если монахи помолятся за наше возвращение, хуже не будет.
— Не будет, — согласился Каспар. — Кто знает, может, иногда боги слышат наши молитвы.
— О, слышать-то они слышат, — воскликнул капитан. — И даже отвечают. Только обычно ответ этот — «нет».
У Каспара не было причин возражать, и он посмотрел на исчезающий в голубой дымке берег. Держа курс на юго-юго-запад, корабль выходил из бухты Султа. Им предстояло долгое и, как надеялся Каспар, спокойное плавание.
Каспар наблюдал за тем, как короткие барашки волн рассыпались в закатном солнце разноцветными брызгами. С момента отхода от берега Новиндуса прошло сорок пять дней.
К морю и мореходству Каспар никогда не испытывал большой любви, но к правитель Оласко он плавал много и на разных кораблях. «Западная принцесса», по его мнению, могла считаться крепким и быстроходным суденышком, команда знала свое дело. В отличие от военных судов, здесь не было железной дисциплины, отношения скорее напоминали семейные. Большая часть матросов служила у капитана Берганды уже многие годы, некоторые — почти всю свою взрослую жизнь.
Частью от скуки, частью из соображений необходимости, Каспар установил для себя распорядок дня, в который включил тренировки по владению оружием. Полуобнаженный, с мечом в руках, он ежедневно выходил на палубу и повторял все известные ему упражнения и приемы, сначала под шуточки и смешки команды, потом — под одобрительное перешептывание, когда стало очевидно его мастерство. Его не останавливал ни дождь, ни зной, только штормовой ветер мог загнать его в каюту. Поработав с мечом час- другой, он окатывал себя ведром воды. Возможность искупаться более тщательно предвиделась только по прибытии на сушу.
Теперь судно взяло курс на запад. Каспар стоял у борта, следя за безостановочным бегом волн, и так же безостановочно текли его мысли. Он обдумывал свой следующий ход, памятуя о верном замечании Калкина относительно нрава Когвина Ястринса. Хотя прошел почти год после захвата Опардума, Ког при встрече с Каспаром изрежет бывшего герцога на куски быстрее, чем тот успеет вымолвить три слова. Постепенно в голове Каспара возник общий план, но детали он пока не проработал.
— Капитан! — раздался крик с наблюдательного мостика.
— Что там? — откликнулся Берганда.
— Не знаю… что-то… справа по борту.
Каспар, стоявший у левого борта, пересек палубу. В воздухе, довольно далеко от судна, висел огромный переливающийся круг.
— Во имя богов, что это? — пробормотал один из матросов, остальные осеняли себя защитными знамениями.
Каспар почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. Он мгновенно понял, что это такое, хотя и не мог сказать, что было источником его знания: краткое посещение Косриди, постоянный контакт с Талноем или его просто осенило свыше. Этот круг был прорехой в пространстве, или вратами, как называл их Калкин.
Вдруг из круга в море полилась какая-то жидкость — грязная, темная, издающая запах серы, долетавший даже до корабля.
— Лево руля! — рявкнул капитан. — Чем бы эта штука ни была, мы показываем ей корму!
Матросы метнулись выполнять команду, а Каспар в немом изумлении следил за тем, как поток жидкой субстанции из угрюмого мира дасати падал прямо в Синее море. Там, где он соприкасался с волнами, морская вода вскипала и шипела, над пенистым водоворотом выстреливали искрами электрические разряды. А затем из круга показалась голова и передняя часть монстра, не похожего ни на глубоководных океанских обитателей Мидкемии, ни на мифических чудищ. Его шкура была черной и блестела, как бронированная, янтарные глаза поблескивали в лучах закатного солнца. Каспар мог сравнить его только с гигантским угрем. На голове торчал гребень из шипов — словно защита от еще более крупных хищников, если такие могли существовать. Каспар с трудом верил своим глазам, настолько велика была показавшаяся из круга тварь. Наружу уже вылезло около тридцати футов чудовищной туши, и она все ширилась в холке — очевидно, невидимой оставалось не менее половины тела. Этот монстр проглотит «Западную принцессу» в три приема!
— Боги, храните нас! — завопил кто-то из команды.
Когда появились плавники чудища, стало ясно, что в длину оно превысит сто с лишним футов. Матросы выкрикивали имена своих богов, взывая о милости, а тварь повернулась в сторону корабля и при виде живых существ задергалась, стараясь ускорить процесс перехода в новый для себя мир.
Внезапно врата исчезли, лишь порыв ветра донес отголосок далекого, потустороннего грохота. Тушу чудовища разрубило надвое. Верхняя половина, оставшаяся в этом мире, повисла в воздухе, злобные глаза на поникшей голове остекленели, и вот огромный обрубок бухнулся в океан, вздымая волны, окрашенные бурой кровью, и вскоре ушел под воду, не оставив после себя никаких следов, кроме пятна грязной пены.
Каспару показалось, что кошмарное происшествие ему только привиделось. Он оглянулся. Матросы с пепельно-серыми, перекошенными от ужаса лицами цеплялись за канаты и поручни, бормоча все известные им молитвы. В конце концов из оцепенения их вывел капитан, приказавший всем приступить к своим обязанностям. Потом он на краткий миг встретился взглядом с Каспаром. Бывший герцог прочитал в глазах бывалого моряка упрек, как будто каким-то чудом капитан Берганда сумел догадаться, что появление монстра связано с присутствием Каспара на борту. Но потом капитан вернулся к командованию кораблем. Так Каспар и не понял, что было в этом взгляде.
Постепенно жизнь на судне вернулась в привычное русло. «Что ж, — размышлял Каспар, — пожалуй, ко времени прибытия в Оласко матросы будут горячо спорить о том, кто что видел, и вся эта история превратится в одну из моряцких баек».
И все же он твердо знал, что чудище и разрыв в пространстве ему не привиделись. Более того, он знал, что знаменовало собой это происшествие. В мозгу его пронеслись слова — то ли собственные мысли, то ли навеянные Калкином, еле слышные, но отчетливые: «Время истекает».
