Саманта отворачивается: она не хочет, чтобы Фиби запомнилась ей такой.
На площадке появляется кто-то еще. Детектив Снейр. Он некоторое время наблюдал за ней и держится сурово.
— Кто ее обнаружил? — решительно спрашивает Саманта, как будто нужные, правильные слова убедят его и ее саму в том, что у нее есть полное право находиться здесь.
— Одна женщина, живущая четырьмя этажами ниже. В половине седьмого утра вышла покормить кошек и увидела кровь в миске. Потом еще что-то капнуло сверху ей на щеку, и она подняла голову. Оказалось, что не дождь.
— И больше никто ничего не видел? На открытой пожарной лестнице в таком большом городе, как Сан-Франциско?
— Я уже обговорил все это с мистером Беннетом.
— А я как раз собирался ввести ее в курс дела, детектив.
Фрэнк, стоявший до того за ее спиной, делает шаг вперед.
Саманта, подбоченившись, продолжает смотреть на детектива.
— Сделайте одолжение.
— Ладно. — Снейр подходит ближе и начинает неохотно рассказывать. От него пахнет давно выпитым кофе и недавно выкуренной сигаретой. — Внизу, под нами, глухой переулок со складами, которые обычно закрыты с часу до четырех ночи. Здание укрепляется с учетом сейсмической опасности, так что первые три этажа с этой стороны закрыты лесами с брезентом и тому подобным… В общем, оттуда ничего не увидишь. Вдобавок ко всему ночью шел дождь, так что обнаружить внизу какие-либо улики удастся только при условии, что нам сильно повезет. И наконец — мне это особенно нравится, — соседи снизу уехали из города на уик-энд. Так что либо наш убийца необычайно хитер, либо удача на его стороне.
— Сэм, можно тебя на пару слов? — вступает Фрэнк, не давая ей возможности задать следующий вопрос, и они возвращаются в квартиру. — Что ты делаешь?
— Пытаюсь выяснить, что случилось.
Она заглядывает ему через плечо и видит тень Снейра на стенке палатки.
— Ты сказала по телефону, что знаешь эту девушку.
— Верно, мы познакомились два дня назад в клинике сна.
— В клинике сна?
— Фрэнк, я видела это место во сне.
— Что?
Один из снимающих отпечатки пальцев полицейских поворачивает голову в их сторону, и Саманта понижает голос:
— Залитый кровью подоконник, застывший на полу воск, красный свет, тело, подвешенное на веревке… Я все это видела во сне.
— Не понимаю. Хочешь сказать, ты знала, что здесь случится?
— Не совсем так. Я…
Обдумывая, как бы получше объяснить ситуацию Фрэнку, она обводит комнату взглядом и замечает мерцающий красным индикатор музыкального центра.
— Ты не знаешь, проигрыватель был включен, когда пришла полиция?
— Что?
Не обращая внимания на явно сбитого с толку Фрэнка, Саманта подходит к письменному столу.
— Кто-нибудь знает, играла ли эта штука утром? — Ни один из находящихся в комнате полицейских не отвечает. — Кто был первым на месте преступления?
Молчание.
— Кто был первым?..
— Я.
Из спальни выходит молодая женщина в форме.
— Вспомните, звучала ли какая-нибудь музыка?
— Э… да. — В ее голосе слышится удивление, к которому добавляются виноватые нотки. — Я подумала, что жертва, может быть, слушала ночью музыку. Но я ни к чему не притрагивалась, только нажала кнопку «стоп».
Саманта достает из кармана салфетку, нажимает кнопку и смотрит на выехавший диск.
— Надо, чтобы кто-нибудь проверил его на отпечатки.
— Сэм, что происходит?
Фрэнк подходит к столу и тоже смотрит на диск — «Гольдберг-вариации».
— Это та же самая музыка, что была на кассете в машине Кэтрин.
— Мисс Ранвали? — Все поворачиваются и видят просунувшуюся в комнату голову Кинкейда. Он осторожно шагает через порог и оглядывается, желая убедиться в отсутствии детектива Снейра. — Я поговорил с управляющим насчет той лампочки. Прежняя перегорела на прошлой неделе, а в запасе у него была только красная. Вот он и вкрутил ее на время, пока не сходит в магазин. Ему трудно передвигаться из-за больной спины. Я так думаю, что все дело в матрасе, на котором он спит, но матрасы нынче дорогие, так что парню приходится…
— Но почему он ввернул именно красную? Откуда она у него?
— Я тоже спросил его об этом. Лампочка из его фотолаборатории.
— Спасибо, — кивает Саманта.
— Кинкейд, а вы какого черта здесь делаете?! — рычит Снейр, отходя от шторки.
Лицо бедняги моментально бледнеет.
— Здесь могут быть отпечатки, — говорит Саманта, вставая у него на пути.
Снейр смотрит ей в глаза, и по его выражению совершенно невозможно определить, каково его настроение. Детектив поворачивается к столу.
— На компакт-диске?
— Да. Это та же запись, которую Фрэнк обнаружил на месте первого преступления.
— Детектив Снейр! — К ним подходит еще один полицейский. — Полагаю, вам стоит взглянуть на это.
— Джейкобс, проверьте на отпечатки, — бросает Снейр и, не глядя на Саманту, поворачивается и выходит, минуя шторку, на площадку пожарной лестницы.
Фрэнк отступает к окну, и Саманта трогает его за руку.
— Я пойду, ладно?
Он молчит, потом кивает:
— Конечно.
Саманта видит, что он пытается отыскать в ней признаки слабости. Она ловит себя на том, что снова прижимает ладонь к животу, и поспешно опускает руку и сжимает губы, чтобы никто не увидел, как они дрожат.
— Продолжай. Дай знать, что еще выяснится, — говорит она и быстро направляется к выходу.
— Подожди. Еще кое-что.
— Да?
— Что ты знаешь о Фиби?
— Немногое. Она проходила курс лечения от бессонницы в местной клинике сна. Там я с ней и познакомилась. Она… мы участвовали в новом проекте доктора Клея. Он называет его «Круг Эндимиона».
Саманта нетерпеливо переступает с ноги на ногу.
— Эндимиона?
— Это персонаж греческой мифологии.
— Тот парень, который переспал с собственной матерью, а потом выколол себе глаза?
— Нет, ты перепутал его с Эдипом. Надо было получше изучать классику.
Она вымученно улыбается.
— Кому нужна такая древность? — Голос Фрэнка смягчается, становится более искренним. — Сэм, когда у тебя появились проблемы со сном?
