особенностях нынешнего переходного состояния, не принимая совершающегося за уже совершенное. Исходить из того, что термидор совершился в СССР — неправильно. Это значит облегчить его совершение. Классовые силы еще не сказали своего решающего слова. Политика международной оппозиции должна быть направлена на то, чтобы вместе с оппозицией ВКП(б) помешать дальнейшему развитию термидора и вернуть утерянные пролетариатом позиции». И далее: «СССР и при данном мелкобуржуазном руководстве играет революционную роль в международном масштабе... надо бить по руководству ВКП(б), не противопоставляя себя СССР».
Поставив себе задачей оправдать свой предательский отход от оппозиции, вы встали на путь извращения действительных ее взглядов. Вы решили вопреки точному смыслу приведенной мной выше цитаты утверждать, будто оппозиция не учитывает революционной роли СССР в международном масштабе, будто она считает термидор совершившимся. Говоря, что у нас «классовые силы не сказали еще решающего слова», оппозиция тем самым утверждает, что советское государство своей классовой сущности не изменило, а следовательно, что различие между советским и буржуазным государствами сохранило свою силу. Ничего не меняет в этом утверждении и тот факт, что авторы документов называют нынешнее парт [ийное] руководство «мелкобуржуазным». Вы заявляете, что это и есть полная форма законченного термидора. Как будто вы не знаете, что для Ленина оппортунизм и есть в переводе на классовый язык мелкобуржуазная политика. Как будто вы не называли в период нашей совместной борьбы Сталина и Рыкова мелкобуржуазными политиками. Как будто вы не знаете, что Парижская коммуна — первая пролетарская диктатура — в основном возглавлялась мелкобуржуазными политиками. Как будто вы не знаете, что история дала нам примеры рабочих партий, возглавляемых мелкобуржуазными политиками. Не знать этого вы не можете. Очевидно, вы рассчитываете, что партия и рабочий класс, всей системой воспитания за последние годы приучаемые покорно выслушивать чудовищную клевету Сталиных и бухариных об оппозиции, примут на веру и ваши лживые «свидетельства». Что ж, старайтесь, ваша услужливость будет должным образом оценена.
Но что сказать о вашей попытке возродить жупел «троцкизма»? Вы теперь заявляете, что вы «не считали мнимыми ошибки Л. Д. Троцкого и что даже в моменты самого близкого сотрудничества вы не считали возможным разоружение против ошибок троцкизма». Этим самым вы хотите сказать, что идейная борьба внутри оппозиции имела своей основой ошибки «троцкизма».
Но что вы говорили во время вашего блока с тов. Троцким. На Объединенном пленуме ЦК и ЦКК в июле 1926 г.[27] Зиновьев сказал:
«У меня было много ошибок. Самыми главными своими ошибками считаю две: первая моя ошибка 1917 г.28 всем вам хорошо известна... вторую ошибку считаю более опасной, потому что ошибка 1917 г., сделанная при Ленине, была Лениным исправлена, а также и нами при его помощи через несколько дней, а ошибка моя в 1923 г. заключалась в том...
Таким образом, вы признали свою ошибку 1923 г. (борьбу против тов. Троцкого) даже более опасной, чем ваша ошибка 1917 г. Но мало этого, ведь ваша ошибка 1923 г. состояла не только в том, что вы не поняли правоты предупреждения тов. Троцкого об опасностях «сдвига с пролетарской линии», об «угрожающем росте аппаратно-бюрократического режима». Ваше крупнейшее преступление перед партией заключалось в том, что вы вытащили старые, имеющие лишь чисто исторический интерес споры между Лениным и Троцким и совершенно искусственно связали их с величайшей важности актуальными вопросами об особых трудностях социалистического строительства теперь в нашей отсталой стране, окруженной капиталистическими странами. Тов. Троцкий неоднократно заявлял о том, что признает свою неправоту в прежних спорах с Лениным. Оппозиция, имеющая в своем составе целый ряд старых деятелей большевизма, не раз подчеркивала, что сплотилась она не на основе старых взглядов тов. Троцкого, а на основе отстаивания в нашей совершенно своеобразной обстановке революционно-пролетарской, т. е. ленинской линии против тенденции сползания на другие классовые рельсы. Когда вы пошли на блок с тов. Троцким, вы признали это утверждение верным. Тогда созданный вами жупел «троцкизма» был обращен и против вас самих. Вы были зачислены в число «троцкистов». Как вы на это реагировали тогда? Говорили ли вы тогда, что «троцкизм» все же существует, несмотря на ваш блок с Троцким? Ничего подобного. Разве Зиновьев не повторял, что как в эпоху II Интернационала под видом борьбы с бланкизмом выхолащивалось революционное содержание марксизма, так и сейчас под видом борьбы с «троцкизмом» идет ревизия ленинизма? Разве Каменев не собирался на пленуме ЦК и ЦКК в июле 1926 г. выступить вторично по вопросу об оппозиции и взять, как он говорил, быка за рога, сказав прямо, как и по каким причинам была изобретена «троцкистская опасность»? К сожалению, список ораторов был закрыт, и он во второй раз слова не получил. Но ведь вам известны также совершенно откровенные объяснения, данные Зиновьевым и Лашевичем во время беседы, происходившей незадолго до 16 октября 1926 г. на квартире Каменева с ленинградскими товарищами, выражавшими свое опасение насчет этого самого злосчастного «троцкизма», тов. Лашевич накинулся на ленинградцев со словами:
«Да чего вы валите с больной головы на здоровую. Ведь вы же сами выдумали этот «троцкизм» во время борьбы против Троцкого. Как же этого вы не хотите понять и только помогаете Сталину».
А Зиновьев, в свою очередь, разъяснил своим товарищам суть дела примерно в следующих словах:
Ведь надо же понять то, что было. А была борьба, за власть. Все искусство состояло в том, чтобы связать старые разногласия с новыми вопросами. Для того и был выдвинут «троцкизм».
Вот как была создана, по вашим же словам, легенда о «троцкизме», который вы противопоставляли ленинизму и большевизму. Вы тогда в течение двух лет подряд отравляли сознание партии. Вы подготовляли почву для прихода сталинского оппортунизма. Не успев загладить революционной работой своего этого преступления, вы теперь снова, как и в 1917 году, сдрейфили перед опасностями и трудностями борьбы за революционную линию и для прикрытия своего дезертирства, ничтоже сумняшеся, снова воскрешаете вами же так недавно разоблаченную легенду о «троцкизме».
Не знаешь, чему больше удивляться, степени ли вашей наивности, позволяющей вам надеяться на то, что кто-нибудь вам теперь поверит, или степени вашей гнусности, дающей вам возможность с такой легкостью играть крупнейшими вопросами жизни нашей партии и пролетарской революции. Реставрируя свои прежние идеологические фальсификации для нужд жалкого закулисного политиканства, вы подтачиваете идеологические основы партийной жизни, разрушаете идейные связи, деморализуете партийные кадры.
Мало того, выступая теперь снова против так называемого «троцкизма», вы фактически одобряете все те меры репрессий, которые сталинско-рыковские молодчики применяют в отношении оставшихся верными знамени ленинской оппозиции. Вы сознательно умалчиваете в своем письме о том, что этих ваших вчерашних товарищей по борьбе томят теперь в карцерах ГПУ[29], несмотря на кровохаркание у них, засылают специально в сплошь зараженные сифилисом места, угоняют в Березов[30] и Туруханский край [31], места, куда и царское правительство не всегда решалось посылать революционеров. Умалчивая обо всем этом, вы тем самым берете на себя перед партией и Коминтерном такую же ответственность за эти преступления, как и Сталин с Рыковым. Клеймо ренегатов и злостных предателей останется за вашими именами.
Такая же картина получается и при переоценке вами ваших взглядов в вопросах Коминтерна. И в этой области вам явно нужны какие-нибудь жупелы, чтобы терроризировать рядовых оппозиционеров. Используя особенности информации нашей партийной печати, дающей совершенно неверное освещение деятельности различных течений Коминтерна, вы считаете возможным с такой же легкостью, как и в вопросе о «троцкизме», менять свое отношение к соратникам нашей борьбы в Коминтерне. Напустив достаточно много тумана, вы ставите следующий демонический вопрос: «Капитулировать перед ВКП или
