сдерживаемого гнева, — и ничего не сказала! Ты просто пропала, ушла из моей жизни к своему дружку Даниэлю с моим сыном, растущим внутри тебя…
— Дик и мой сын тоже, — хрипло прервала его Стефани. — Он в гораздо большей степени мой, чем твой!
— Потому что мне не позволили узнать о его существовании?
От его испепеляющего взгляда Стефани невольно вздрогнула, но глаз не отвела.
— Рик, это только потому…
— Ты бежала в Италию к своему мальчишке! И потом ты выбираешь самый подходящий момент — свадьбу Энн, чтобы объявиться вновь и поведать о том, что у меня есть сын? — грубо перебил Рикардо. — И снова убегаешь? Чтобы укрыться самой и спрятать от меня ребенка?
Щеки Стеф пылали огнем. Она медленно встала, хотя ноги были как ватные.
— Не пытайся делать вид, что тебя это заботило. — Она тщательно подбирала слова. — Тебе всегда было наплевать. Ты все проделал только для того… для того, чтобы вернуть себе Энн. Разве нет? Только для этого ты и завел роман со мной.
— Поэтому ты и пришла сегодня в церковь, — перебил Рикардо, — чтобы восстановить, в твоем понимании, справедливость? Око за око, так?
— Да, — в конце концов согласилась Стефани. — Да, это так.
Наступило холодное молчание.
— Ты хотела воспользоваться тем, что у нас есть ребенок, и испортить день моей свадьбы, — наконец-то задумчиво произнес Рикардо. В его тоне были язвительные нотки. — Или же ты хотела расстроить свадьбу Энн?
Какая-то логическая цепочка прослеживалась в вопросах Рика, и это бросало Стефани то в жар, то в холод.
— Я не хочу это обсуждать, — спокойно сказала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Я хочу, чтобы ты ушел. Тебя уже, наверное, разыскивает куча людей…
Стефани подняла глаза и наткнулась на его жесткий взгляд, брошенный через всю комнату. Сердце екнуло.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — В голосе Рикардо зазвучали металлические нотки. — Я решил иначе. Я предпочитаю остаться здесь.
Он окинул комнату взглядом хозяина, в чертах его надменного испанского лица появилась решимость.
— Остаться? — Стеф начала паниковать. Он, наверное, шутит? — Что ты имеешь в виду — остаться? Ты не можешь оставаться здесь.
Голубые глаза сузились.
— Ты говоришь, это наш сын? Где еще я могу узнать его получше? Первые шесть месяцев его жизни прошли без меня и вовсе не по моей вине. То, что его мать — эгоцентричная и незрелая натура, не меняет моего отношения к ребенку.
От этого оскорбления у Стефани перехватило дыхание.
— Рик, пожалуйста, уйди, — произнесла она подчеркнуто строго. В висках от злости стучали маленькие молоточки. Она чувствовала себя беззащитной и загнанной в угол. Словно прочитав ее мысли, Рикардо мрачно усмехнулся.
— Ты думала, что сегодня посеешь смуту, а потому благополучно избежишь последствий?
— Я-то как раз думала, что все наоборот, — парировала Стефани нетвердым голосом. — Ты слишком долго избегал последствий, потому я и пришла сегодня.
— Последствий? — повторил Рикардо с холодной иронией. — Последствий чего?
— Того, что ты меня использовал! — Стеф яростно сжала кулаки.
Это не должно было произойти. Свое возмездие она видела совсем не так. Она хотела сделать выпад, а затем снова залечь на дно, пока все не успокоится…
— Я не использовал тебя. — Рик отчетливо, словно разговаривая с человеком, не знающим английского, отчеканил каждое слово.
— Конечно же, ты воспользовался мною, чтобы вернуть Энн, после того как она дала тебе пинка, чем разозлила тебя до полусмерти!
Лицо Рикардо было похоже на маску. Когда он наконец заговорил, в голосе звучала горькая ирония.
— Конечно. Как же я мог забыть то, что произошло между нами!
Он откинулся на спинку дивана и закинул руки за голову. При одном виде его лениво-небрежной позы у Стефани все вскипало внутри от злости.
— Но сейчас я, похоже, не пренебрегаю своими обязанностями? — ласково спросил Рикардо. — Безумно влюбленная малышка из монастыря возвращается с моим ребенком на руках. Только не ошибись на этот раз, любимая, я хорошо знаю, в чем заключается мой долг.
От его отеческого тона Стеф вся похолодела от обиды и злости. Она хотела броситься на Рикардо с кулаками и согнать эту издевательскую улыбку с его лица. Ее остановил Дик, который в этот момент упражнялся в сложном искусстве ползания. Сейчас он, стоя на четвереньках у камина, раскачивался взад- вперед с таким комичным выражением недоуменной сосредоточенности на лице, что Стеф, подавив эмоции, взяла его на руки. Дик протестующе запищал, Рикардо, очевидно, тоже забавляла эта картина.
— Что он делал?
— Пытался выяснить, с какой руки и ноги пойти, — коротко объяснила Стефани.
— Тогда зачем ты помешала ему? — ухмыльнулся Рик.
— Потому что он мог угодить головой прямо в камин. Твои сомнения, что я не могу ухаживать за собственным ребенком, неуместны и неумны!
Неистовый, негодующий взгляд серых глаз встретился с дымчатым насмешливым взглядом синих.
— Нашим ребенком, — неторопливо поправил Рикардо. — Моим сыном, как ты это не преминула сообщить всем присутствующим в церкви.
— Забудь про это, — отрезала Стеф. — Я не хотела таким образом вернуть тебя. И не думала, что ты поедешь за мной. Мне не нужно ни твое участие, ни помощь, ни обязательства. Мне вообще ничего от тебя не нужно!
— Кроме сознания того, что я не женился на твоей сводной сестре?
Стеф хотела ответить, но Дик схватил ее ручонкой за волосы и стал весело тянуть. Она невольно вскрикнула, поморщившись от боли.
— Это больно, — наставительно сказала она мальчику, выпутывая ручку из темных кудрей. — Дику пора пить чай…
К досаде Стефани, Рик пошел за нею на кухню. Небрежно прислонившись к стене, он наблюдал за тем, как Стеф пристегнула малыша к высокому стульчику, приготовила яйцо, кашу и приступила к хлопотной процедуре кормления.
Прищуренный взгляд, неотрывно следивший за всеми ее перемещениями по кухне, сковывал Стефани и раздражал.
— Ты сама его воспитываешь? Тебе никто не помогает?
Стеф настороженно обернулась.
— Большую часть времени я провожу здесь одна. Но на уик-энд часто приезжает тетя Сандра и помогает мне. Тогда я могу заниматься работой…
— Тетя Сандра? — У Рика было недоумевающее лицо.
— Старшая сестра моей матери. Конечно, ты никогда о ней не слышал. Отец любит делать вид, что моей мамы и всего, что с ней связано, просто не существует. Включая меня тоже…
— Тебя? Твой отец делает вид, что ты для него не существуешь?
— Он сказал, когда я вернулась из Италии, что я для него мертва, — сдавленно проговорила Стеф и отвернулась. Она не хотела говорить о своей семье. Иногда ей казалось, что все это можно пережить, только забыв, что у нее вообще есть семья.
— Это многое объясняет, — произнес Рикардо задумчиво. — Я считал, что отец зол на тебя за
