посланы для отражения нашествия кимвров и тевтонов, которым разрушение ар-вернского государства открыло путь в Галлию и которые, опустошив эту страну, угрожали теперь Италии. Но оба римские полководца были враждебны друг другу; не сумев даже в виду неприятеля прекратить свои внутренние раздоры, они оба были побеждены варварами. Тогда Митридат, уже несколько лет подготовлявший союз с вифинским царем, вторгнулся в Пафлагонию и изгнал оттуда государей, обратившихся в качестве клиентов республики к Риму с просьбой о вооруженной помощи. Митридат прибегнул тогда к средствам, уже испробованным Югуртой, и отправил в Рим посольство с порученим подкупить сенат.[183] Но в Риме отвращение, вызванное африканскими скандалами, успехи народного героя в войне с Югуртой, поражение аристократических генералов в борьбе с кимврами привлекали все общественное расположение на сторону народной партии, осыпавшей обвинениями и угрозами историческую знать Рима и уже принудившей ее признать новое избрание через три года консулом Мария, который один, по мнению народа, мог победить кимвров. На этот раз послы Митрида-та, прибывшие для подкупа римских вельмож, были встречены народными демонстрациями, возбужденными ярым демагогом, народным трибуном Луцием Апулеем Сатурнином.[184] Сенат, чтобы успокоить народ, должен был отправить на Восток миссию и поручить претору Антонию наблюдать за провинцией Киликией; последний, подкупленный понтийским золотом, не только-не принудил Митридата и Никомеда очистить Пафлагонию, но позволил им занять и Галатию.[185]
К счастью, благодаря народному герою лучше шли дела на севере. Кимвры и тевтоны, разбив двух консулов, не двинулись немедленно на Италию, но повернули в Галлию и Испанию. Марий имел, таким образом, время выполнить свои военные реформы. Он уничтожил манипулярный строй и различие между легионами римских граждан и когортами союзников. Он организовал легионы таким же способом, как италийские контингенты, по когортам, которые, более компактные, более тяжелые и более однообразные, чем манипулы, могли быть составлены из солдат меньшей силы, как те, что набирались из подонков населения. Он усовершенствовал оружие, копье и багаж. Он деятельно вводил новую военную службу.
В то время как он подготовлял отплату, народная партия в Риме шла от триумфа к триумфу. Презирая ненависть знати, она заставляла вопреки законам избирать Мария консулом из года в год. Она заставляла возбуждать самые суровые процессы против бесчестных правителей. Жреческие коллегии, до сих пор обновляемые выбором среди небольшого числа знатных фамилий, должны были составляться по народному избранию. Все честолюбцы ухаживали за этой партией; богатые финансисты покровительствовали ей; даже умеренные консерваторы благосклонно относились к ее программе социальных и политических реформ. Считалось даже модой[186] быть сторонником аграрных законов, которые постоянно предлагались и никогда не приводились в исполнение. Многие стали надеяться, что спасение их несчастной стране даст эта партия, унаследовавшая традиции Гракхов.
Как бы подтверждая эти надежды, герой этой партии дважды разбил варваров: в 102 г. при Аквах Секстиевых, а на следующий год на Раудийских полях. Он избавил, наконец, империю от этих орд и был приветствуем титулом третьего основателя Рима после Ромула и Камилла.
IV
Марий и великое восстание античного пролетариата
Обеднение, недовольство, моральный беспорядок в Италии при возвращении Мария с кимврской войны. — Финансовые затруднения во всех классах. — Концентрация капиталов. — Могущество капиталистов. — Начало соперничества между исторической аристократией и финансовой буржуазией. — Умственный пролетариат. — Распространение среди италийцев желания получить право гражданства и его причины. — Рост демагогии в демократической партии в Риме. — Честолюбие Мария, его союз с демагогами. — Шестое консульство Мария и революция Сатурнина. — Падение Мария и возвращение к власти аристократической партии. — Энергичная внешняя политика. — Возрастающая враждебность знати к капиталистам. — Величайший судебный скандал в римской истории: процесс Рутилия Руфа. — Ливии Друз, его законы и его предложение предоставить право гражданства всем италикам. — Оппозиция капиталистов; убийство Ливия Друза. — Восстание италиков. — Сенат делает уступки восставшим. — Война с Митридатом. — Экономический кризис в Италии: агитация за допущение италиков в тридцать пять триб. — Вторжение Митридата в Азию; восстание пролетариата против италийской плутократии; резня италийских колонистов. — Сенат поручает Сулле войну с Митридатом. — Революция Мария и Сульпиция Руфа.
Как раз в это время, за столетие до P. X., Италия, казалось, стремилась с постоянно возрастающей быстротой к ужасной катастрофе, которой страшились уже давно. Конечно, не все еще рушилось и падало; нация даже среди стольких несчастий продолжала развиваться. Распространение греческой философии, успехи просвещения и богатства сделали более ощутимыми суровость древнего права и некоторые варварские суеверия, которые заставляли страдать, не принося никому пользы.
Были запрещены человеческие жертвоприношения, некоторые следы которых еще существовали.[187] Право продолжало развиваться благодаря преторам, все более проникавшимся в своих эдиктах принципами справедливости (aequitas); развитию права способствовали также реформационные законы, подобные lex Aebutia, который около этого времени уничтожил старый суровый и педантичный процесс в legis actiones и поставил на его место процесс более гибкий и рациональный.[188] Точно так же литературная и артистическая культура делала значительные успехи. Знатные и богатые люди начали строить в Риме элегантные дворцы, причем вместо местного травертинского камня употребляли самые красивые привозные мраморы, например гиметский;[189] знатные люди стали находить удовольствие в сочинении книг, историй, трактатов, стихотворений на греческом и латинском языках. Теперь на форуме слышались речи ораторов вроде Антония и Лициния Красса, которые тщательно изучали греческие образцы.[190] Знакомство с греческим и азиатским искусством и вкус к нему распространялись все более и более; греческие скульпторы и живописцы, между которыми была одна женщина Иайя из Кизика,[191] в массе работали для римских богачей.
Но в то же самое время видели, как повсюду увеличивается экономический, нравственный и политический беспорядок. Кутежи разорили почти всю историческую знать Рима и принудили ее жить долгами, лихоимством, грабежами,[192] искать дружественных и брачных связей с темными, но богатыми откупщиками и финансистами. Многие землевладельцы читали сочинения греческих агрономов или руководство к земледелию, составленное карфагенянином Магоном и переведенное по распоряжению сената. Они занимали небольшой капитал, сажали оливковые деревья и виноградные лозы, старались применять улучшенные способы земледелия, но неопытность, недостаток дорог, несовершенная организация торговли и высокие проценты препятствовали успеху этих попыток и часто разоряли тех, кто их делал.[193] Закон Спурия Тория, превративший большую часть общественного домена в частное достояние, побудил собственников к издержкам и после временного облегчения окончательно разорил их.
Каждый год открывались в Риме, в латинских и союзных городах новые школы риторики, где число слушателей постоянно увеличивалось и где вырабатывались национальный язык и красноречие;
