подступает все ближе. Обычно во время пробуждения все его мысли вертелись вокруг Старейшего, однако в подобные редкие моменты, погружаясь в сон, он думал о Джеймсе и Кэтрин. Он лишился обоих.
Кэтрин… Рыжебородый никогда не произносил ее имени вслух. Однако, закрывая глаза, часто видел ее лицо. Прости меня, брат, за нечестивые помыслы. За непристойные желания. Он скрывал их от брата, но не мог скрыть от Кэтрин. Она их чувствовала. Наверняка чувствовала. Бросить дочь… сбежать, не сказав ни слова, лишь узнав о смерти Джеймса. Она была исключительной женщиной, если так трепетно относилась к доброму имени брата. Прости меня, Джеймс.
31
Ракким вернулся в машину промокшим до нитки.
— У тебя есть выбор. — С его бороды упала капля.
Сара посмотрела в окно. Машину окружали мужчины с топорами и Дубинами на плечах.
— Можешь остаться здесь, со сквоттерами…
— Нет.
Ракким поднял руку.
— Они — мои должники. Ты будешь в полной безопасности. Если мой план увенчается успехом, я вернусь за тобой. Если нет, они отвезут тебя в город.
— Почему ты не попросишь их помочь тебе против ассасина?
— Это — моя обязанность.
Глаза Сары сверкнули в тусклом красном свете приборной панели.
— И моя.
Ракким завел двигатель. Включил фары. Окружавшие машину люди растворились в темноте.
— Что ты задумал? Мы будем действовать вместе.
Бывший фидаин следил за дорогой. Дождь усилился, ему пришлось снизить скорость до тридцати пяти миль. Он резко свернул на однополосную дорогу. Ни на одной из карт она не значилась. Молния ударила в скалу у подножия ближайшей горы, осветив разбитую колею подобно фотовспышке.
— Когда-нибудь слышала об оборотнях?
— Знаю о них по фильмам ужасов, которые снимали до Перехода. Полнолуние, шерсть и клыки…
— Я имею в виду других. Те оборотни были плодом воображения. А я имею в виду реальных. — Лучи фар не справлялись с темнотой, а дворники не успевали сметать потоки воды с лобового стекла. — Оборотнями сквоттеры называют обитающих здесь неподалеку ребят. Банды наркоманов, насильников и убийц-маньяков… Очень злобные и жестокие.
— Почему я никогда не слышала о них?
— Об их существовании мало кто знает. Всего неделю назад я тоже считал нападение сионистов историческим фактом.
— Почему правительство не посылает сюда армию, чтобы их уничтожить? Сквоттеры не представляют для общества угрозы, а эти оборотни…
— Правительство использует оборотней. Оглядись. Видишь на этой дороге добропорядочных мусульман? Или католиков? Это — зона свободного огня. Этой дорогой пользуются только контрабандисты, чтобы попасть в столицу, а также евреи и вероотступники, чтобы выбраться из нее. Оборотни перехватывают их и грабят машины. За оставшихся в живых они требуют выкуп или передают их «черным халатам». — Его пальцы сжали руль. — А иногда не утруждают себя даже этим.
— А мы что здесь делаем?
— Чтобы не привлекать внимания посторонних, оборотни все время кочуют. Сквоттеры сообщили мне, что сейчас их логово находится в десяти милях отсюда, на этой дороге.
Ветер раскачивал деревья. Их ветви царапали крышу и двери машины.
— Ты хочешь, чтобы оборотни убили ассасина?
— Что-то в этом роде.
— А нас они не убьют? Ты сможешь с ними договориться?
Ракким рассмеялся:
— Нет. С ними нельзя договориться. Но я знаю, как их можно использовать. — Вода все еще стекала с его волос. Он вытер лицо ладонью. — В прошлом году я помогал одной семье сбежать в Канаду. Мусульманская семья, двое детей, девочка восьми лет и мальчик — пятнадцати. Сын был гомосексуалистом. Никого это не касалось… но у них был один сосед. Может, они постригали лужайку недостаточно коротко или дочка любила слушать музыку. Как бы то ни было, сосед нанес визит местному имаму. Семья не стала дожидаться приговора. — Он вильнул влево, одно колесо попало в выбоину, от удара у обоих лязгнули зубы. Ракким снизил скорость. Если сейчас пробить колесо… Сара внимательно смотрела на него. — Я вел машину. Стояла осень, снег еще не выпал и дороги были чистые. Предполагалось управиться за три ночи. Времени хватало, чтобы проехать через Вашингтон и попасть в Канаду. Я знал один перевал, где пограничники каждый вечер расходились по домам ужинать. Погода была идеальной. Ясная ночь. Луна в первой четверти, мне почти не приходилось включать фары. На лесной дороге, которой я обычно пользовался, произошла авария, стояло много карет «скорой помощи» и полицейских машин с включенными «мигалками». Не исключалась ловушка. Полиция иногда инсценирует аварию, чтобы устроить ловушку контрабандистам… поэтому я поехал по другому маршруту. — Он снова вытер лицо. — И мы попали в ловушку оборотней.
— Ты никогда не рассказывал об этом.
— Оборотни вырыли на дороге яму. Покрыли ее тонким листом пластика и посыпали гравием. Я ехал быстрее, чем следовало… радовался лунному свету, пытался наверстать упущенное время. — Ракким посмотрел на спидометр. Сквоттеры сообщили, где примерно находился лагерь оборотней, но он не знал, насколько точна информация. — Машина попала в яму на скорости сорок пять миль в час, лишилась переднего моста и закувыркалась. Потом упала на крышу в кювет. Все кричали. Пострадали буквально все… восьмилетняя дочь потеряла сознание. Когда я повытаскивал их из машины, нас окружили оборотни.
Сара погладила его по шее.
— Что было дальше?
Ракким протер запотевшее стекло ладонью.
— Об этом и вспоминать-то не хочется, не то что говорить..
— Попробуй.
— Когда машина перевернулась, я ударился головой, повредил колено, но у меня был нож. — Ракким едва слышал свой собственный голос. — У них были фонари, биты, обернутые колючей проволокой, ломы… А у одного жирного, заросшего шерстью ублюдка в руках оказалась клюшка для гольфа. Не помню, как раньше такие называли. Кажется, драйверами. Так вот, у него в руках был титановый драйвер. Дорогая вещь. Вероятно, отобрал у заблудившегося богатого туриста, а может, даже этой самой клюшкой забил хозяина до смерти. Он так гадко ухмылялся. Хотел ударить меня по голове, но не попал. Их собралось не меньше двадцати, все кричали и пели, весело пели, словно затеяли вечеринку и ждали только нас. — Он снова без всякой необходимости протер лобовое стекло. — Я быстро убил двоих. Перерезал горло, чтобы получилось как можно больше крови. Думал, это заставит их отступить. — Он покачал головой. — Вид крови их только раззадорил. Я уводил семью в лес, стараясь прикрывать фланги, но отец нес на руках бесчувственную дочь, часто спотыкался и падал. В лесу становилось темно, а у него были глаза горожанина. Каждый раз, когда оборотни набрасывались на нас, я убивал нескольких, но их оставалось еще слишком много. Они не имели боевой подготовки, но хорошо знали местность. Знаешь, они ведь все маньяки. Раскрашенные и дико завывающие. Мне казалось, они вот-вот опустятся на четвереньки. Я чувствовал страх. Контролировал его, конечно, но чувствовал во рту его привкус.
Сара принялась массировать перенапряженные мышцы шеи.
Ракким безрадостно улыбнулся.
— Видела бы ты мать — добропорядочную мусульманку, совершавшую намаз пять раз в день и
