– Ну, давай говори! – сказала она сухо. – Я жду!
– Мерлин пришел, чтобы взять на себя заботу об Артуре, – раздался позади них голос Утера.
Они одновременно повернулись к королю, который, сидя на кровати, почесывал голову и выглядел, как побитый пес.
– Что ты такое говоришь?
– У меня не было времени поговорить с тобой, – пробормотал он. – Прости меня…
Она бросилась к нему, и он крепко обнял ее, закрыв глаза и вдыхая чудный запах ее волос.
– Я уезжаю, – сказал он совсем тихо. – Армия готова, и ждать дольше становится опасным. Но в Лоте никою не остается, чтобы защитить вас с Артуром. Я хочу, чтобы ты поехала к своему брату… Лео де Гран не сможет участвовать в сражении, поэтому я поведу войска. Он отвезет тебя в Кармелид, в ваш замок Кароэз.
– А Артур? – выдохнула она.
Утер открыл глаза, встретился взглядом с Мерлином. Почувствовала ли она, как сильно забилось его сердце? Заметила ли, как пот выступил у него на лбу?
– Слишком рискованно путешествовать вам всем вместе… Антор и Мерлин позаботятся о нем. Они присоединятся к вам позже.
И снова он украдкой взглянул на мужчину-ребенка, и ему показалось, что тот одобрительно кивнул головой. Но почти тотчас же Игрейна оторвалась от мужа и вперила взор в Мерлина с нескрываемым отвращением.
– Но почему он? – прошептала она. – Это ему ты хочешь доверить своего сына?
– Ты не знаешь Мерлина, – сказал он, пытаясь снова привлечь ее к себе.
Она высвободилась из его объятий, и глаза ее наполнились слезами.
– Послушай меня, – настойчиво сказал он. – Мерлина уважают и боятся как эльфы, так и гномы. С ним Артур будет в безопасности, клянусь тебе!
– Никогда!
Игрейна оттолкнула сначала одного, потом другого, подбежала к единственному окну спальни. Они увидели, как содрогаются ее плечи, и оба поняли, что она плачет. Утер сделал знак Мерлину выйти, дождался, пока друид прикроет за собой дверь, и подошел к Игрейне.
– Может случиться, что я не вернусь, ты ведь знаешь…
– Ты думаешь, я этого не понимаю? Думаешь, я не видела, что осталось от армии Лео де Грана? Ты думаешь, я не вынесла их осаду, не видела огонь, не слышала их воя? Каждую ночь я была с Артуром и Анной, спрашивая себя, жив ли ты еще… Я люблю тебя, Утер. Я люблю тебя так сильно, что ты даже не можешь представить! Но даже в самые страшные минуты, когда я представляла тебя мертвым на крепостном валу, сгоревшим или растерзанными волками, у меня оставались мои дети, и только они придавали смысл моей жизни… Если ты погибнешь, Артур будет единственным, что мне останется от тебя. Не отнимай его у меня. Умоляю тебя, не отнимай.
– Игрейна, он рожден, чтобы стать королем. И это самое важное. Ты должна меня понять…
– И что мне с того, что он должен стать королем?
Она уже кричала, заливаясь слезами. Он попытался снова заключить ее в объятия, но она изо всей силы ударила его по липу.
– Ты не смеешь! Это я королева! И мне ты должен передать свой трон!
Она была как безумная, расширенные глаза пылали гневом, косы растрепались, лицо заливали слезы, и смотреть на нее было страшно. Утер отступил. Его щека горела, пощечина оскорбила его гораздо сильнее, чем ее жестокие слова, а нервы от постоянного недосыпания были напряжены до предела.
– В конце концов, у тебя остается Анна.
– Будь ты проклят!
Тогда он повернулся, подхватил свой меч с кресла и вышел, хлопнув дверью. Игрейна упала на колени, содрогаясь от рыданий, а потом повалилась на пол.
– Будь ты проклят, Утер, ты и твой несчастный Мерлин!
Утер не мог больше ее слышать. Он шагал по коридорам, как одержимый, так быстро, что Мерлин вынужден был бежать за ним, чтобы не отстать, и остановился только в комнате Артура, наткнувшись на Антора и кормилицу и, кажется, даже не заметив, что они обнимались.
– Собирайте вещи! Будьте готовы выехать через час, вместе с ребенком!
Его крики разбудили малыша, и он начал хныкать в своей колыбели. Женщина подбежала к Артуру, лихорадочно расшнуровала свой корсаж и приложила ребенка к груди, одновременно укачивая, но Утер лишь мельком взглянул на сына. Он отвернулся и увидел перед собой Мерлина, дрожащего как осиновый лист.
– Береги его, дьявольское отродье, смотри за ним, как за собственным сыном!
– Он будет мне вместо сына, – пробормотал Мерлин.
Утер смерил его взглядом, видя перед собой это тщедушное и взволнованное существо, которое ему так хотелось сломать пополам. Затем он посмотрел на Антора, глядевшего на него, словно верный пес, и гнев его поутих.
– Храбрый Антор…
