— Да, да!
— Ты предохраняешься?
— Да, конечно… Что ты сказал?
Райли чмокнул Морган в кончик носа, удовлетворенный ее ответом.
— Ты предохраняешься? Извини, понимаю, это звучит неромантично, но на дворе девяностые годы…
— Нет, я не предохраняюсь, — безучастно ответила она. — Зачем?
— Ты не принимаешь противозачаточные средства?
— Нет. Я же говорила тебе, у меня никого нет, и поэтому мне нечего бояться.
Морган с отвращением прикусила губу. Сладостный сон рассеялся без следа, и она очутилась лицом к лицу с жуткой действительностью. Она, Морган Кассиди, лежит полуобнаженная в объятиях мужчины, с которым познакомилась меньше сорока восьми часов назад. Как такое могло произойти?
Морган потянулась за футболкой, пристыженно избегая встречаться взглядом с Райли, но он остановил ее.
— Тебе нечего стыдиться.
— Пусти! — Она попыталась выдернуть руку. — Я никогда так себя не вела. Никогда. Не знаю, что со мной случилось. Должно быть, сошла с ума.
— Мы оба сошли с ума, — резко бросил Райли. — Но ты ведь не хочешь сказать, что ты девственница?
— Нет! Райли, пусти.
Он нехотя освободил ее.
— Особенно переживать не из-за чего.
— Возможно, тебе к этому не привыкать, — откликнулась Морган, натягивая футболку. — Но со мной такое случается впервые.
— Прекрати, — оборвал ее Райли. — Для меня это тоже полная неожиданность. В конце концов, если бы в моих правилах было совращать всех встречных женщин, я постоянно имел бы при себе необходимые средства, не так ли? Но когда я проснулся сегодня утром, ты лежала на мне, соблазнительно теплая и сладко пахнущая, — проклятье, ты же женщина и сама все понимаешь. Но впредь такое не повторится — клянусь.
— Это ты точно сказал — такое не повторится, — в бешенстве бросила Морган, натягивая брюки. — Наверное, нам нужно постараться завтра уйти отсюда.
— Морган, а ведь тебе понравилось, — зловеще мягко произнес Райли. — Не забывай об этом.
— Прекрати! — воскликнула она, дрожащими руками вдевая шнурки не в те дырки. — Я собираюсь готовить завтрак, а ты можешь заниматься чем заблагорассудится.
Вынырнув из палатки, Морган ударилась коленом о камень. День был погожий, солнечный, но от этого ее настроение только ухудшилось. Ей сейчас нужны были вспышки молний и серая пелена дождя, а не безоблачное небо цвета глаз Райли и теплые солнечные лучи, обжигающие ее щеки жаром его рук. Проклятье, проклятье, проклятье! Морган бессильно стукнула кулаком по скале. Если бы можно было повернуть время вспять, сделать так, чтобы случившееся в последний час снова превратилось в сон!
Увы, это не в ее силах. Но она может притворяться, что все произошло лишь во сне. Притворяться перед Райли — и перед самой собой.
День тянулся мучительно медленно. Морган читала книгу, упрямо стараясь держаться как можно дальше от Райли, а ближе к вечеру совершила долгую прогулку в противоположную от шоссе сторону, все это время безуспешно стараясь стереть из памяти утренние события.
Но все вокруг говорило о Райли. Темные прожилки в толще известняка напоминали его волосы. Плавные изгибы скалы вдруг превращались в его плечо, а тени на ней становились ключицами. Навевающий сонливость зной пробуждал воспоминания о чарующем волшебстве поцелуев. Куда бы ни поворачивала Морган, ей не удавалось ускользнуть от Райли. Вся ее душа жаждала, чтобы голубое небо поглотили сумерки.
Как сможет она спать с ним в одной палатке?
Почему она не испытывала ничего похожего с Чипом? Или с Томасом, парнем, лишившим ее девственности на втором курсе университета? Без боли, но и без каких-либо приятных воспоминаний.
Если они займутся с Райли любовью, она запомнит все в мельчайших подробностях.
Когда Морган вернулась в лагерь, ее настроение нисколько не улучшил вид хромающего Райли — он ходил взад-вперед, явно стараясь разработать ногу. Для того чтобы уже завтра можно было выступить в путь.
Стараясь не замечать мешки под его глазами и исказившую лицо боль, Морган разогрела тушенку, добавив немного мороженых овощей, и испекла кекс из пакета.
— Готово! — Голос ее прозвучал довольно неласково.
Взяв у нее пластмассовую тарелочку, Райли съел весь ужин, не проронив ни слова. И только потом сказал:
— Все было очень вкусно. Спасибо, Морган.
От звуков его голоса у нее внутри все содрогнулось. «Морган, будь искренна сама с собой. Неважно, молчит ли Райли или болтает без умолку. Ты просто хочешь, чтобы он был где-то поблизости».
— Пожалуйста, — натянуто ответила она.
— Сегодня я сплю под открытым небом, — безучастно произнес Райли.
— И не думай, — вспыхнула Морган. — Не хватало еще, чтобы тебя ужалила гремучая змея.
— Мне до сих пор ни одна на глаза не попалась.
— Сегодня вечером я видела двух в ущелье. Змеи очень любят утреннюю сырость. Ты будешь спать в палатке.
— Знаешь что? — вскипел Райли. — Мне надоело слушать твои указания.
— Покажи мне хоть одного мужчину, которому бы нравилось, когда женщина ему указывает, — вспыхнула Морган. — Вот отвезу тебя в Сорел, и можешь делать все, что заблагорассудится. А до тех пор уясни твердо: я знакома с этими местами, а ты — нет, так что будь любезен подчиняться.
Глаза Райли вспыхнули бешеной яростью, но он, пересилив себя, проскрежетал:
— Тогда предлагаю заключить договор. Ведь мы взрослые люди.
— Нет-нет, — оборвала его Морган. — Никаких договоров. Мне спать с тобой в одной палатке хочется не больше, чем тебе со мной.
— Замечательно, — отрезал Райли, и голос его наполнился зимней стужей. — Я ложусь спать.
С этими словами он скрылся в палатке. Морган осталась сидеть у ведерка, в котором грелась вода для мытья посуды. Сейчас, оставшись одна, она могла признаться себе, что весь день вела себя по-детски глупо. Но как ей было поступить в совершенно незнакомой ситуации? Как находиться рядом с мужчиной, каждое движение которого напоминало ей о двух слившихся в обоюдной жажде телах?
Впервые с тех пор, как она начала в одиночку путешествовать, Морган поймала себя на том, что боится надвигающейся темноты.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Спать она легла уже за полночь, так и не найдя успокоения ни в звездах, ни в луне, ни в молчаливом одиночестве скал.
Когда Морган, не выдержав, стала расстегивать палатку, скрежет молнии показался ей таким громким, что она вздрогнула. Райли лежал, все так же отвернувшись к стене, но сейчас к тому же он чуть ли не с головой забрался в спальный мешок. Шестое чувство подсказало девушке, что у него, как и у нее, сна ни в одном глазу.
Но выяснять, так ли это, Морган не стала.
Раздевшись, она придвинула свой мешок к самой стенке и, забравшись в него, сунула голову в
