Через девять недель после отъезда с Багамов Келси провела свою первую ночь в квартире в Манхэттене, которую она сняла по непомерно высокой цене. Больше похоже на берлогу, размышляла Келси, ворочаясь в постели, когда соседи врубили стереосистему на полную громкость.
Девушка устала, и ей необходимо было поспать. Она очень скучала по дому, братьям и тихой жизни в Хадли; даже по сплетнице Элис.
Но, по крайней мере, Келси не скучала по Люку. Бесчувственному, нечестному Люку Гриффину.
Девушка спрятала голову под подушкой. Она продала дом и большую часть мебели. Послезавтра последний экзамен в школе искусств. Ее уже приняли; она знала. Приемная комиссия всего лишь просмотрит ее работы.
Теперь пути назад нет.
И все же она жаждала ласк Люка, хотя и пыталась врать себе, что это не так.
Люк даже не пытался узнать, как у нее дела. Его молчание только усиливало чувство одиночества. Неужели ему все равно? Разве они не смеялись вместе, не играли, не спорили, не обсуждали разные темы за поеданием пиццы? За те несколько дней, что они провели вместе, Люк стал ее другом. Или Келси просто так показалось?
Девушка сильнее прижала подушку к уху и начала считать до тысячи. Незаметно она заснула.
Келси проснулась рано. В Хадли она привыкла открывать глаза с первыми петухами. О боже, сможет ли она жить в большом городе, выставлять напоказ свои картины в престижной художественной школе — и все это в одиночку?
Келси свернулась калачиком, прижав руки к животу. Ее тошнило. Она вскочила с постели и пулей влетела в ванную. Ее вырвало.
Чудесно. Грипп. Только этого не хватало.
Келси умылась и почистила зубы. Она была бледна как полотно. Но, все же чувствовала себя немного лучше. Ее начало тошнить пару дней назад. Наверное, какой-то вирус, заключила девушка.
Она полезла в тумбочку за антибиотиками и наткнулась на тампоны. В ужасе Келси уставилась на бело-розовую коробочку. Ее только что стошнило. С утра. Когда же были последние месячные?
Девушку охватила паника. Она была так занята своими делами, всеми этими списками, что даже не заметила задержки.
Они с Люком не предохранялись в первую ночь, и она заверила его, что вряд ли сможет забеременеть.
Нет. Только не это!
На прошлой неделе Келси заметила, что ее грудь стала набухать и была более чувствительна к прикосновениям.
Она просто устала, вот и все. Ей пришлось изрядно потрудиться. Большинство женщин не сделают этого и за несколько месяцев.
На всякий случай к десяти часам утра Келси отправилась к врачу. Диагноз был точен: она ждет ребенка. От Люка Гриффина.
Боже, что же делать? Беременности не было в ее списке.
Келси с трудом преодолела четыре лестничных пролета и вошла в квартиру.
Беременность.
Нужно ли рассказать об этом в школе искусств? Как сообщить эту новость братьям? И как потом удержать их от того, чтобы они не убили Люка?
Смогу ли я одна воспитывать ребенка? — спрашивала себя Келси. И что будет, когда кончатся деньги?
Не следовало продавать дом. Ребенок не должен расти в городской квартире, где нет даже сада, не говоря уже о море.
И еще Люк. Заслуживал ли он известия, что скоро станет отцом?
Келси простонала. Люк, который думал только о деньгах и женщинах, не захочет и слышать о ребенке. Но Рико говорил, что у него было трудное детство. Нет, она не может лишить его возможности выбора. Придется рассказать ему о ребенке.
Завтра же Келси позвонит к нему в офис. Они могли бы встретиться в ресторане неподалеку или в парке, на нейтральной территории.
В очередном приступе паники Келси закрыла лицо руками.
После экзамена Келси спустилась по гранитным ступеням художественной школы, встревоженная и недовольная. Профессор Дугальд случайно нарушил ее покой. С улыбкой он сообщил, что Рико Альбениц поспособствовал ее поступлению. Но и не это было причиной раздражения Келси. Профессор упомянул, что Люк Гриффин спонсировал ее учебу.
Келси поежилась. Значит, ее не приняли бы в эту школу, не будь у нее таких покровителей.
Как Люк посмел? Оплатил развитие ее таланта после того, как нашел ей замену меньше чем через двадцать четыре часа?
Ей нужны были ответы на эти вопросы. Прямо сейчас.
Компания Гриффина располагалась в потрясающем здании, но Келси было не до восхищения. Она уверенно вошла в холл.
— Мистер Гриффин здесь? — поинтересовалась она у роскошной брюнетки.
— Думаю, да. У вас назначена встреча?
— Нет. Сообщите ему, что пришла Келси Норд. Он найдет для меня время, я уверена.
— Минутку, пожалуйста, — улыбнулась брюнетка и сняла телефонную трубку. — Мисс Келси Норд хочет видеть мистера Гриффина. Примет? Я отправляю ее к тебе. Лифт слева идет на этаж мистера Гриффина, — обратилась она к Келси. — Его секретарь проводит вас в кабинет.
— Спасибо, — поблагодарила Келси.
Лифт доставил ее в помещение с ковром на полу и единственной абстрактной картиной на стене.
Секретарь Люка была блондинкой. Какой сюрприз, заключила Келси и улыбнулась:
— Келси Норд. Я пришла к мистеру Гриффину.
— Он приказал сразу проводить вас к нему. Последняя дверь прямо по коридору, мисс Норд.
На двери его кабинета висела табличка с именем. Не удосужившись даже постучать, Келси распахнула дверь и вошла.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Люк сидел за массивным столом перед компьютером. Как только появилась Келси, он кликнул «мышкой» по экрану и встал:
— Келси, какой приятный сюрприз.
Голубая рубашка Люка была расстегнута на верхние пуговицы, рукава закатаны. Ощутив внезапный жар во всем теле, Келси вспомнила, каков он на вкус. То, что она желала его после всего, что он сделал, еще сильнее разозлило девушку.
— Я только что узнала, что ты спонсировал мое обучение в школе искусств, внеся огромную сумму. Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?
А Люк было подумал, что она пришла поговорить об их романе, кончившемся так внезапно.
— Я уже жертвовал им деньги, — холодно отозвался он. — Ты не центр Вселенной.
— Однако один из профессоров сказал мне, что этот вклад связан с моим зачислением. Теперь я не узнаю, смогла бы поступить туда только благодаря таланту.
— Ну конечно, смогла бы. Знаешь, какая у них репутация? Даже если бы я внес на их счет все свое состояние, они не приняли бы тебя, будь ты бездарной.
— Ты не имел права так поступать после того, как обошелся со мной! Ты хотел, чтобы я пошла на глупую вечеринку, когда мой брат попал в больницу! И даже не попытался меня понять!
— Его выписали меньше чем через сутки.
