Соблазнитель из Канады

сорвавший с себя все маски и оказавшийся бесконечно любящим и глубоко страдающим человеком.

— Как я мог сказать тебе, Элси? — сокрушался он. — Признаться, что изменил тебе, а ведь я всегда любил и теперь люблю тебя больше жизни!..

— Я с самого первого дня, как ты вернулся с войны, почувствовала, что у тебя кто-то был, — спокойно, будто о давно отболевшем, сказала Элси.

— И не намекнула мне ни единым словом? — не мог поверить Конрад.

— Я хотела дать тебе время набраться храбрости и все рассказать. Ведь и я любила и люблю тебя, Конрад.

— Все эти годы я жил с чувством вины, — пробормотал себе под нос старик. — Это была моя единственная измена, Элси. Только несколько дней за всю жизнь... Ты мне веришь?

— Верю. — Сказано было тихо и просто.

— Четыре долгих года я не видел ничего, кроме крови, пота и грязи, — продолжал Конрад. — И вдруг смеющиеся и танцующие люди; женщины целуют, детишки виснут на шее. Мы все немного спятили от этого праздника, и тут я встретил Анну... Бог свидетель, Элси, она была так на тебя похожа! Я не ее любил, я тебя хотел вспомнить! Позже я возненавидел эти дни и старался вычеркнуть их из своей жизни, но вдруг...

— ...приехала Нелл, — закончила за него Элси.

— Я сразу ее узнал, но не мог допустить, чтобы она осталась и перечеркнула все пятьдесят семь лет нашего брака. — Голос изменил старику, и он сбился почти на шепот. — У меня и слов-то таких нет, чтобы сказать, как мне жаль... Простишь ли ты меня когда-нибудь? — Он смотрел на Элси в ожидании приговора, и в это мгновение для него не существовало никого и ничего, кроме нее.

— Тот грех я уже простила, Конрад. Но чего бы я не простила, так это отъезда Нелл. Опомнись, прошу тебя. Ведь внучка у нас!

— У нас? — несмело переспросил Конрад.

— Ну конечно, — подтвердила сияющая Элси. — Радость-то какая: внял Бог моим молитвам! — Она обернулась к Нелл: — Как, пойдешь к нам во внучки?

Нелл быстро-быстро закивала головой и, улыбаясь сквозь светлые слезы, прошептала:

— Если Конрад не против.

— Да как я могу быть против, когда я с самого начала почувствовал в тебе родную кровь? — Искренность, с какой говорил Конрад, была очевидна. — Не сердись ты на меня, старика, за все мои фортели. Уж больно я испугался, что Элси узнает про меня и про Анну, прямо помешался от страха.

Для Конрада это была целая речь, Нелл поняла и приняла неловкое извинение, а приняв и простив, разревелась в голос. Затем все стали обнимать друг друга: Элси — Нелл, Конрад — сначала Элси, потом — Нелл, и снова Нелл обнимала Элси, и вдруг... попала в объятия Кайла.

— Не могу удержаться! — шмыгнула она носом. — Но я плачу от счастья.

— Еще бы, ты ведь обрела семью, — понимающе кивал он, рукой вытирая с ее щек слезинки.

— Это надо отпраздновать, — суетился Конрад. — Давайте-ка все в дом и пропустим по стаканчику!

— Пить ром в половине десятого утра?! — притворно ужаснулся Кайл.

— Не каждый день у меня появляются внучки. — Конрад ласково похлопал Нелл по спине и сам смутился от внезапного проявления чувств. — Должны же мы, как положено, принять ее в семью.

— Кажется, я опять плачу. — Нелл обняла старика. — В жизни своей не была так счастлива, — говорила она, входя в дом с ним вместе.

...За что они только не пили! За внучек вообще и за Нелл в частности; за бабушку Элси и за дедушку Конрада; за названого сына — Денни и за Кайла — что не дал Нелл уехать... Когда все немного успокоились, Кайл сказал:

— Теперь ясно, почему ты с первого взгляда влюбилась в Ньюфаундленд.

— Это и вправду любовь с первого взгляда, — согласилась Нелл. — Как только сошла с трапа самолета, почувствовала себя дома.

— Не вспоминай про самолеты, — попросила Элси. — Я буду сильно скучать по тебе, когда ты вернешься в Голландию, хотя и понимаю, что там у тебя и семья, и работа.

— Кроме вас, у меня никого нет, — призналась Нелл. — Бабушка и родители умерли, а я — единственный ребенок. Работа — это да. Не так просто начинать все заново, к тому же в другой стране, и к тому же человек не может просто взять и решить, что остается. Существует масса формальностей.

— А ты хочешь остаться? — Элси вся обратилась в слух.

— Да, очень хочу.

— Зная столько языков, ты могла бы преподавать, — предположила Элси.

— У меня нет никакого опыта в этом деле. — Нелл с сомнением покачала головой.

— Ерунда. — Элси махнула рукой. — Ты молодая, образованная, умная — научишься.

— В понедельник позвоню в Сент-Джонс, в иммиграционную службу. Я твой дед — какие еще могут быть формальности?!

— За Конрада и за иммиграционную службу! — провозгласила Нелл очередной тост.

Через полтора часа Элси встала из-за стола и объявила, что они с Конрадом должны вздремнуть, пока ром не свалил их с ног.

— Потом обедаем, — сообщила она дальнейшую программу. — И занимаемся малиновым джемом, Нелл.

— С удовольствием, — откликнулась новоиспеченная внучка, взглядом провожая поднимающихся по лестнице на второй этаж бабушку и деда.

Нелл и Кайл вышли на террасу и уселись на деревянных ступеньках.

— Мне кажется, я сплю, и страшно проснуться. Я такая счастливая!.. — поделилась она переполнявшей ее радостью.

— Ты достойна самого лучшего! — горячо воскликнул Кайл. — Ты замечательная! И просто молодец, что интересы Элси поставила выше своих собственных.

— У меня не было выбора, — смутилась она от горячей похвалы.

— Был. И ты выбрала правильно. — В его взгляде было столько восхищения и согревающей нежности, что Нелл расхотелось спорить.

— Спасибо, — только и сказала она. Они немного помолчали, потом Нелл заговорила снова: — Мне нужно признаться тебе, Кайл. В тот день, когда ты принес меня сюда, я специально все подстроила, чтобы познакомиться с Конрадом и Элси.

— А как же твои раны? — По его тону невозможно было понять, сердится он или нет.

— Они настоящие, — тихонько рассмеялась она. — Это наказание мне за обман.

— Стало быть, больше никаких секретов. — Он ласково отвел с ее лица медную прядь.

Нелл была бесконечно признательна ему за понимание.

— Никаких, — подтвердила она. — Хватит с меня и тех, с которыми я выросла.

И она рассказала Кайлу всю свою жизнь, ничего не приукрашивая и ничего не утаивая. Впрочем, оставался последний секрет...

— Ты должен знать обо мне еще кое-что. Наверное, потому, что так меня воспитали, я... — слова давались с огромным трудом, — я не была ни с одним мужчиной, Кайл... Господи, зачем я тебе об этом говорю?! Должно быть, это ром так развязывает язык.

— Так ты — девственница? — Кайл был в шоке.

— Представь себе. — Нелл попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась какая-то жалкая гримаса. — Ты — первый мужчина, ради которого мне захотелось расстаться с этим сокровищем, — попытка пошутить тоже вышла жалкой.

— Что же ты нашла во мне особенного? — Темно-синие глаза смотрели на нее в упор.

— Разве такое можно объяснить? — ответила она вопросом на вопрос, с тревогой ожидая его дальнейшей реакции.

— Слава Богу, что я не тронул тебя вчера! — выдохнул он с явным облегчением.

Нелл физически ощутила, как он отдалился от нее, хотя они по-прежнему сидели рядом.

— Неужели мне надо было промолчать? — Она сорвалась на крик. — Я думала, что теперь между нами