это не искусство. Но я действительно предпочитаю театр, когда работаю там, да.
БД. Но не кажется ли вам, что театр неестествен и запутан, людям приходится часами сидеть на спектакле, не имея возможности перекусить, поговорить или…
КФ. «Неестествен»? «Запутан» и «неестествен»?
БД. Да.
КФ. Вы хотите сказать – неестествен в смысле, что…
БД. Можно сказать, там всё не по-настоящему.
КФ. В каком-то смысле это нереалистично, да. (Вздох, похожий на тихий стон.) Эмм… думаю, в хорошем театре так и должно быть. Гораздо более… работа над фильмом кажется гораздо более искусственной.
БД. Неужели? Кажется, его не снимают одним большим куском, да?
КФ. Ну нет, не снимают, нет. Да, фильм не снимают одним большим куском. Он состоит из маленьких кадров и кусочков. (Еще более тяжёлый вздох.) Маленьких кадров и кусочков.
БД. Понятно. Как вы считаете, стал бы мистер Дарси спать с Элизабет Беннет до свадьбы?
КФ. Да, думаю, он мог бы.
БД. Вы думаете?
КФ. Да, думаю, это очень даже возможно. Да.
БД. (затаив дыхание). Правда?
КФ. Думаю, это возможно, да.
БД. Но как это может быть?
КФ. Не знаю, согласилась ли бы со мной Джейн Остин по этому вопросу, но…
БД. Мы теперь не можем узнать, она ведь умерла.
КФ. Да, не можем… Но мне кажется, мистер Дарси Эндрю Дэвиса мог бы.
БД. Но почему вам так кажется? Почему? Почему?
КФ. Потому что, мне кажется, для Эндрю Дэвиса было очень важно, чтобы мистер Дарси обладал огромной сексуальной привлекательностью.
Тяжёлое дыхание БД.
КФ. И, э-э-э…
БД. Я считаю, у вас это получилось, правда-правда, здорово. Я правда так считаю.
КФ. Спасибо. В одном месте Эндрю даже написал мне такую сценическую директиву: «Представь себе, что у Дарси эрекция».
Оч. громкий хохот.
БД. В каком месте это было?
КФ. Когда Элизабет гуляет по полям и сталкивается с ним – в одной из первых серий.
БД. Это там, где она вся перепачканная?
КФ. И всклокоченная.
БД. И потная?
КФ. Точно.
БД. А трудно было это сыграть?
КФ. Вы имеете в виду эрекцию?
БД (благоговейным шёпотом). Да.
КФ. Э-э-э, ну, Эндрю ещё написал, чтобы я не пытался сфокусировать на этом внимание зрителей, так что, во всяком случае по этой части, особой игры не потребовалось.
БД. Ммм…
Длинная пауза.
КФ. Да.
Ещё одна пауза.
БД. Ммм…
КФ. Что ж, может быть, закончим на этом?
БД. Нет. Когда вы стали мистером Дарси, как отнеслись к этому ваши друзья?
КФ. По этому поводу было много шуток: за завтраком все рычали «мистер Дарси» и тому подобное. Был короткий период, когда им приходилось прилагать значительные усилия, чтобы скрывать своё знание о том, кто я есть на самом деле, и…
БД. От кого скрывать?
КФ. Ну, от всех, кто полагал, что я, возможно, похож на мистера Дарси.
БД. А вы считаете, что не похожи на мистера Дарси?
КФ. Да, я считаю, что не похож на Дарси.
БД. А мне кажется, что вы в точности как мистер Дарси.
КФ. В каком смысле?
БД. Вы разговариваете прямо как он.
КФ. Да?
БД. Вы выглядите в точности как он, и я… о-о…
Длительный грохот, а затем звуки борьбы.
7. Перепады настроения у Одиночек
25 апреля, пятница
126 фунтов (йес-с-с, йес-с-с!); порций алкоголя – 4; сигарет – 4; духовных просветлений как совместных результатов чтения «Неизведанного пути» и порций алкоголя – 4; квартир без дырок – 0; кол-во фунтов на счету в банке – 0; бойфрендов – 0; тех, с кем сегодня вечером можно куда-нибудь пойти, – 0; вечеринок в честь выборов, куда я приглашена, – 0.
17.30. Офис. Очень тяжелые два дня на работе: Ричард Финч зачитывает вслух выдержки из интервью и разражается низким, булькающим гоготом в манере Дракулы. Но это по крайней мере отвлекло меня от собственных мыслей. И потом, Джуд сказала, что интервью очень даже хорошее и даёт полное представление об атмосфере всей встречи. Ура! От Адама или Майкла из «Индепендент» ни слова, но уверена – скоро позвонят и, может быть, попросят меня сделать ещё одно интервью. Тогда я – свободный художник и работаю дома, в кабинете, – печатаю на крытой террасе с растениями в терракотовых горшках! А ещё до выборов осталась всего неделя и тогда все изменится! Брошу курить, Марк вернется и обнаружит новую меня – профессионалку, с большой внутренне-внешней квартирой.
17.45. Хмф… только что звонила домой, проверяла записи на автоответчике. Только одна, от Тома, – разговаривал с Адамом: – все там, в «Индепендент» в большом раздражении. Надиктовала Тому на автоответчик, чтобы срочно мне перезвонил и всё объяснил.
17.50. О боже, теперь беспокоюсь из-за второго заклада. У меня не осталось никаких сбережений, а что если потеряю работу? Может, лучше сказать Гари, что я не хочу расширять жилое пространство, и забрать у него 3500 фунтов? Гари собирался начать вчера, но, к счастью, только пришёл, оставил свои инструменты и снова ушёл. В тот момент у меня это вызвало досаду, но, как выясняется, то был знак свыше.
Позвоню ему, когда доберусь до дома, а потом – в спортзал.
18.30. Дома. Га-а-а, га-а-а, га-а-а! В стенке кошмарная, огромная дыра! Открыта всему внешнему миру, как зияющая пропасть, и из всех домов напротив её видно. Впереди целый уик-энд, а у меня в стене гигантская дырка, кругом кирпичи и ничего с этим не поделаешь! Ничего! Ничего!
18.45. О, телефон, – может, кто-нибудь пригласит меня на вечеринку в честь выборов? Или это Марк!
– О, привет, дорогая, знаешь что?
Мама… Естественно, пришлось достать сигарету.
– О, привет, дорогая, знаешь что? – повторила она.
Иногда просто удивляюсь – сколько можно вот так повторять, как попугай. На том конце провода молчат – так скажи «алло, алло». Но твердить: «О, привет, дорогая, знаешь что?» – определённо ненормальность.
– Что? – мрачно откликнулась я.
– Не говори со мной таким тоном.
– Что? – повторила я приятным, почтительным, дочерним тоном.
– Не говори «что?», Бриджит, надо говорить «извини».
