лица.
— Хорошо, считай, что мисс моя гостья.
Слушая перепалку между Реджиналдом и дворецким, Кимберли неожиданно для себя захотела, чтобы слова Реджиналда оказались правдой и она на самом деле гостила в замке.
Бартон бросил на Кимберли ненавидящий взгляд, в котором читался какой-то вопрос и страх, и удалился. Такое смешение чувств показалось Кимберли странным.
— Кем и зачем вы нанялись сюда?
Кимберли вздрогнула. Размышления о дворецком опять отвлекли ее внимание от разговора с Реджиналдом.
— На работу. По объявлению. Сюда требовался смелый человек, а про обязанности мне никто ничего не сказал.
Реджиналд с интересом посмотрел на нее и намеревался что-то сказать, но в этот момент Бартон вкатил столик с блюдами.
— Мэгги, то есть миссис Ховард, приготовила истинно английский завтрак, сэр.
— Спасибо, Бартон.
Бартон, полностью игнорируя Кимберли, начал подавать блюда.
— Вот поридж. Вы обязательно полюбите его, сэр. Настоящий английский джентльмен всегда ест поридж по утрам. Покойный лорд Уайтвентхендж никогда не отступал от этого правила. Омлет из сыра, — продолжал перечислять Бартон, расставляя тарелки. — Миссис Ховард утверждает, что готовит омлет по- настоящему. — В голосе Бартона послышалось сомнение.
Кимберли подумала, что, наверное, по понятиям Бартона, ни одно блюдо не имеет права появиться на столе, если приготовлено не по рецепту времен его прабабушки.
— Покойный лорд Уайтвентхендж по утрам тоже неизменно вкушал сырный омлет? — не без иронии спросил Реджиналд.
— Да, сэр, — не поддавшись на провокацию, почтительно бесстрастным тоном ответил Бартон.
Кимберли не выдержала и хихикнула. Реджиналд улыбнулся. Бартон, по-прежнему не проявляя никаких эмоций, продолжал накрывать на стол. Но в какой-то момент Кимберли перехватила его исподтишка брошенный на нее взгляд и поразилась. Сейчас в нем читалась только ненависть.
— Чай с булочками, сливовый компот, — продолжал комментировать Бартон.
Наконец стол был накрыт, и Бартон, пожелав приятного аппетита, попросил разрешения удалиться.
Мы могли бы быть мужем и женой. Я хочу выйти за него замуж, вдруг подумала Кимберли и изумилась неизвестно откуда взявшемуся у нее желанию, которое ширилось и крепло.
— Кто вы? — невольно вырвалось у Кимберли.
— Разве я вам еще не представился? — Реджиналд слегка изогнул бровь. — Хотя вы были больны и могли забыть. Реджиналд Фенелл, граф Уайтвентхендж, американец. Недавно вступил в наследство. Замок теперь принадлежит мне.
— По-моему, вы не очень рады этому обстоятельству.
Реджиналд бросил на нее испытующий взгляд.
— Вам не откажешь в проницательности, но мы еще не закончили разговор о некой молодой мисс по имени Кимберли. Значит, вы нанялись в замок ко мне телохранителем?
Кимберли вспыхнула.
— Не надо шутить. Да, я сморозила глупость, не поинтересовавшись, на какую работу нанимаюсь, но, в конце концов, вы можете мне сейчас объяснить мои обязанности.
Реджиналд неопределенно пожал плечами.
— Вас нанимал Бартон, с моего согласия разумеется, — Реджиналд чуть усмехнулся, — хотя я лично и не руководил выбором кандидатуры. Как вы слышали, он прочит вам карьеру служанки. Конечно, вы можете покинуть замок. Выбор за вами. Я считаю, что, пожертвовав своим здоровьем в поисках черной лестницы, вы уже отработали полученный вами аванс. Поэтому насчет денег не волнуйтесь. Они ваши.
Пока Кимберли обдумывала предложение Реджиналда, зазвонил телефон.
— Кристин, — сияя улыбкой, воскликнул Реджиналд. — Когда? Сегодня? Жаль! Ну что ж поделать? Значит, жду завтра. Конечно, с нетерпением. Пока. Да, конечно, и не один раз.
Лицо Реджиналда светилось радостью, а в душу Кимберли заполз мрак. У него тоже есть своя Сьюзи! — с тоской подумала она. Почему все, кто мне нравится, уже имеют возлюбленных?
Фу какая глупость! О чем я мечтаю?! — тут же одернула она себя. После полета в канаву, из которой откачали воду то ли двести, то ли триста лет назад, мои мозги явно повредились. Я приехала сюда делать карьеру, а не заводить любовные шашни. Какая мне разница, кем приходится Реджиналду таинственная Кристин? Мне надо сосредоточиться совсем на другом. Смогу ли я, работая здесь служанкой, получить потом право на заключение договора? Вряд ли! Надо признать поражение и уехать отсюда, пока меня окончательно не выгнали из риелторского агентства. Сейчас поблагодарю Реджиналда за прием и оказанную помощь, попрошу прощения за свой глупый поступок в агентстве и уеду домой, в Лондон. Кимберли открыла рот и неожиданно для себя выпалила:
— Я согласна остаться в замке.
— Зачем? — искренне удивился Реджиналд. — Я считаю, что при найме на работу вы проявили поспешность, а Бартон — халатность. Поэтому, как я уже сказал, вы можете возвратиться в Лондон и не беспокоиться об авансе.
— Мне понравилась идея стать королевой метелки!
Реджиналд ухмыльнулся.
— Вольному воля! Но вроде вы совсем недавно имели работу. Почему вы бросили ее?
— Меня выгнали, — ляпнула Кимберли, — Нет, я сама ушла, — тотчас же поправилась она.
Реджиналд как-то странно взглянул на нее, но дальнейшие расспросы прекратил.
— Ну что ж! Тогда за дело! — подвел он черту.
Кимберли поняла, что разговор окончен, и хотела встать, но Реджиналд вдруг продолжил:
— Завтра приезжает Кристин... — Он слегка замялся. — Надо подготовить спальни для нее и других гостей.
При упоминании Кристин сердце Кимберли заколотилось так сильно, что впору было побеспокоиться о риске инфаркта, но она пересилила себя.
— Не могли бы вы назвать число гостей? — подавив боль, по-деловому поинтересовалась Кимберли.
— Кристин сказала, что двенадцать.
Да, дамочка путешествует с размахом, подумала Кимберли. Королева и ее свита! Она могла бы дать голову на отсечение, что все двенадцать человек — мужчины, но ошиблась.
— Пять из них дамы, — уточнил Реджиналд.
— Я сейчас поговорю с Бартоном и посмотрю, что необходимо сделать, — подавив рвущуюся наружу неприязнь к Кристин, спокойно сказала Кимберли и встала из-за стола.
— Подождите! Мне не хочется взваливать на вас груз забот. Вы после болезни. Врач подозревал у вас сотрясение мозга. Для вашего здоровья лучше было бы уехать домой. Вы правильно рассчитали свои силы?
— Да, я прекрасно себя чувствую. Думаю, что сегодня врач уже не подтвердил бы свой диагноз. — Кимберли была приятна забота Реджиналда. Она буквально вливала в нее силы.
— Все равно сядьте и спокойно выпейте чаю. Или, может, вы предпочитаете кофе? Не буду лукавить, ваш английский завтрак мне не по душе, но булочки к чаю просто прелесть.
Кимберли улыбнулась. Реджиналд нравился ей все больше и больше. Зачем этой Кристин приезжать сюда, да еще завтра? — с тоской подумала она.
— Обычай есть овсянку по утрам в Лондоне практически уже не сохранился. Ни моя мама, ни матери моих подруг не готовят поридж, да и сливовый компот тоже не подают. Все, как и вы, предпочитают по утрам кофе.
— Кто ваша мама?
— Очаровательная женщина... — улыбнулась Кимберли.
