Хватит, сказала себе Диана, плюхаясь на сиденье. Выбрось из головы романтическую чепуху. Речь не о сердце. Ничего такого благородного.
То, что удалось шейху Захиру сделать одним взглядом, просто каприз, тоска изголодавшегося тела. У нее слишком мало опыта, чтобы распознать опасность с первого взгляда. Следует немедленно остановиться. Сейчас, пока она не размякла и не сделала очередную глупость, не сказала ему, например, что Фредди пять лет от роду. И что свидание — собрание у него в школе. Потому что, если она скажет, он поймет…
Она потянулась к телефону — позвонить Сэди, попросить, чтобы сняла ее с этой работы. Под каким предлогом, она еще не решила, но что-нибудь придумает.
Телефон зазвонил раньше, чем Диана успела до него дотронуться. Высветившийся номер предупредил, что Сэди ее опередила. Наверняка хочет ей сказать, кто будет работать вместо нее после шести.
Она нажала кнопку «прием», и в трубке сразу зазвучал голос Сэди:
— Диана! Наконец! Я уже целый час тебе звоню по этому телефону и по твоему сотовому.
— Да? — Диана нахмурилась, проверила в карманах. — Я, должно быть, оставила его в пиджаке.
— Мне плевать, где ты его оставила! Где, господи боже, ты была?
— Ну…
— Нет, не трудись. Сама догадалась, — резко проговорила трубка.
Диана напряглась.
— Слушай, прости, но шейх Захир…
— Пожалуйста! Я не желаю знать. Просто выслушай меня. В парк не возвращайся. Микаель Дженкинз встретит тебя на парковке у Литтл-Мархама. Он будет, на «мерседесе». Личный секретарь шейха Захира заказал для него другую машину, которая доставит его в гостиницу. Ты…
— Эй! Притормози, Сэди. Что случилось?
— И ты еще спрашиваешь?
Смущенная, несчастная, Диана была не в настроении играть в загадки.
— Как слышишь, — огрызнулась она с несвойственной ей резкостью.
— Хочешь, чтобы я прочла тебе колонку из «Курьера»?
— Что?
— Может, заглавие «Шейх и шофер» оживит твою память? Или тебе нужны чудовищные подробности того, как «шейх Захир аль-Хатиб глядел в глаза своего очаровательного водителя и кружил ее в вальсе»?
— Да как же…
— Очнись, в наше время любой, у кого в кармане сотовый с камерой, — папарацци. Даже если бы шейха не узнали, человек, танцующий со своим шофером, — сенсация. А узнать его им ничего не стоило. Он не сходит со страниц светской хроники.
— Правда?
— Он же богатейший холостяк. Диана, о чем ты думаешь?
— М-да.
— Не смей так говорить!
— Не буду. Я хотела сказать, что это не то, чем кажется.
— Боюсь, то, чем это кажется, очень многих интересует.
— Нет…
Сэди вздохнула.
— Может, я тебе и верю, но разницы тут никакой. История хороша, а бульварным листкам больше ничего и не надо. Значение имеет то, что мы теперь в осаде. Тебя выслеживают. Твоего имени в газетах не было, но выяснить, в какой компании шейх заказывал машину, труда не составляет. Думаю, они уже знают не только твое имя, но и цвет лака на ногтях ног.
— Нет у меня там никакого лака… — Диана остановилась, поняв, что Сэди выразилась иносказательно. — Сэди, прости. Я тебя заверяю, что все было совершенно…
Невинно. Она собиралась сказать «невинно». Что явная ложь.
Вовсе не невинными были их поцелуи. То, как он держал ее. Поднимал ее руку к губам. Она вспомнила, как загоралась ее кожа от его прикосновений. Как губы жаждали продолжения. Как сладко кружилась голова, когда он вальсировал с ней по площади. Как он позволил ей ощутить себя принцессой.
А сегодня…
— Диана!
Она подскочила оттого, что Сэди выкрикнула ее имя. Поняла, что та все время ей что-то говорила, ожидая какой-нибудь ответной реакции.
— Прости. Я в шоке.
— Держись. Не поддавайся. Надеюсь, тебе хватит пяти минут, чтобы собраться…
— Меньше, — сказала Диана, решив успокоить Сэди.
— Сделаем так. Остаток недели ты в отпуске. Следующую неделю ты уже взяла, чтобы побыть с Фредди на каникулах, а шейх Захир к тому времени покинет страну. И конечно, тебе, заплатят. Запишем расходы на счет шейха как компенсацию морального ущерба. Думаю, он сочтет, что один танец того стоит.
— Нет… — это было бы нечестно. — Сэди…
В ответ — короткие гудки. Ми нуту Диана сидела оцепенев, потом взяла пиджак и нашла сотовый. Ведя машину, она его выключала, теперь же, включив, увидела, что пришло больше десятка сообщений.
Несколько от Сэди. Сжатое «позвони мне» от мамы. Парочка от отца, которому позвонили журналисты и соседи. Три от журналистов, предлагающих ей продать свою историю, — откуда они узнали номер?
Ощущение как после аварии. Она нажала отбой. Предостережение Сэди наконец дошло до нее.
Эти люди не остановятся, пока чего-нибудь не откопают. Сколько им понадобится, чтобы узнать, кто отец Фредди? Предполагая, что она сама не знает. Вот уж разгуляются.
— Закончили звонить своему приятелю? — шейх Захир открыл дверь машины. Он скинул пиджак и бросил его на сиденье, и тут телефон у нее в руке начал звонить.
Испугавшись, Диана подскочила и отбросила его от себя, но он продолжал звонить на полу.
— Это не… — начала она дрожащим голосом. — Я не… — Телефон наконец перестал звонить.
— Диана? — Уже не сердитый, а мягкий и обеспокоенный голос Захира лишь ухудшил дело. Он открыл водительскую дверь, присел, оказавшись на одном уровне с ней. — Что случилось? — (Не в силах говорить, она уткнулась лицом в ладони.) — Пожалуйста… Могу я чем-нибудь помочь?
Она покачала головой. Телефон у ее ног снова, начал звонить.
Захир подобрал его, ответил на звонок коротким «Да?», недолго послушал и молча нажал отбой. Затем положил телефон себе в карман.
— Кто это?
— Журналистка из журнала «Горячие сплетни». Она назвала меня по имени. Почему?
Это был вопрос, требующий ответа, но Диана могла лишь застонать. Что толку? Словно сидя здесь, можно что-то исправить.
Она должна ему сказать.
Сделав над собой усилие, Диана выпрямилась и потерла щеки руками.
— Мне пытались дозвониться из конторы с того момента, как стала известна история с танцами под соловьиные трели. — Она повернулась к нему, желая увериться, что Захир понимает. — Там оказался сотрудник «Курьера». — И, поскольку он все не отвечал, добавила: — Думаю, мистер Пирс вам уже звонил.
— Да. Предполагаю, да. Но он может подождать. Меня больше беспокоите вы. Что я могу сделать для вас?
— Ни я, ни вы ничего тут сделать не можем. Поедем обратно. — Видя сомнение на его лице, Диана
