молчать было нельзя.
– Яйцеклетка, которую я вынашивала, – моя собственная.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Как это возможно?! – Казалось, от изумления Джош вот-вот упадет в обморок. – Майкл сказал мне, что доктора предоставили им возможность выбора яйцеклеток…
– Майкл… – в горле у нее пересохло – ни о чем не знал.
Грейс схватила стул и присела, потому что дрожавшие ноги отказывались слушаться.
– Присядь, Джош… – Она устало кивнула ему на стул рядом. – Прошу.
Помолчав какое-то время, Джош наконец опустился рядом с ней на стул.
– Расскажи мне обо всем.
Грейс посмотрела на детскую кроватку, потом перевела взгляд на Джоша.
– Я не могла видеть отчаяния Майкла и Фебы, когда выяснилось, что лечение невозможно. Доктор сказал, что у Фебы слабое здоровье и она вряд ли выдержит все необходимые процедуры. Ты должен понимать, что им обоим было очень нелегко. Оба были в таком состоянии, будто у них кто-то умер.
– Я понимаю.
– Разве?
Джош вспомнил о том вечере, когда Майкл позвонил и сообщил о невозможности для них стать родителями. Брат был так убит горем, что Джош бросил все дела и приехал домой.
– Я знал, что желание иметь ребенка стало для них манией. Оба были одержимы этой идеей. Я предлагал Майклу усыновить ребенка.
– Любому другому человеку можно только это и посоветовать, но, видя, как родная единственная сестра, горячо желая родить собственного ребенка, лишена этого и мучается от отчаяния…
– Так ты сама предложила себя в качестве суррогатной матери?
– Только после того, когда была твердо уверена, что смогу. Но сначала проконсультировалась со своим доктором, сдала необходимые анализы. Не хотелось обнадеживать Фебу, пока не будут известны результаты обследования. Потом объявила обоим, что готова выносить оплодотворенную яйцеклетку Фебы. Представляешь, Майкл и Феба даже расплакались.
– И никто из них не пытался тебя отговорить? Она нетерпеливо сверкнула глазами:
– Конечно, пытались. Майкл говорил, что они подумывают об усыновлении.
Но Феба приняла твое предложение.
– Они ведь были уже не слишком молоды. А усыновить ребенка не так-то просто. И, кроме того, я должна была помочь своей сестре.
– И что было потом?
– Майклу необходимо было уехать в Копенгаген, чтобы заняться новым проектом. Он сказал, что мы обо всем поговорим после его возвращения… – Она пожала плечами. – Но сразу же после его отъезда мы с Фебой пошли к доктору… Тут-то и выяснилось, что ее яйцеклетку оплодотворить не удастся. Когда Майкл вернулся, то все было сделано.
Джош медленно поднялся на ноги.
– Отцом Поузи является Майкл.
– Нет! – вскричал Джош, так что Поузи проснулась и испуганно хныкнула. Он достал ее из кроватки и подержал перед собой на вытянутых руках какое-то время, потом прижал к груди. Повернувшись к Грейс, Джош дрогнувшим голосом произнес: – Поузи Кингсли мне не племянница, а дочь.
– Что?!
– Она моя дочь. Наша дочь.
– Нет. – Грейс покачала головой, поднялась на ноги и сделала шаг назад с таким выражением лица, будто вошла в логово к тигру. – Не говори, что… Дай ее мне. – Грейс протянула к девочке руки.
– Это правда. Да простит меня Бог, я причастен к обману Майкла, – ответил он, продолжая прижимать к себе Поузи.
Грейс с потрясенным видом опустила руки, повернулась и вышла из комнаты.
– Ты не можешь прятаться от истины, – сказал он, следуя за ней. – Не нужно прятать голову в песок. Надо бороться за то, чтобы ребенок остался с тобой.
Остановившись около лестницы, Грейс повернулась к нему:
– Мне придется бороться с тобой?! – воскликнула она и кивнула на спящую на руках у Джоша девочку. – Ты хочешь получить полный контроль над дочерью Майкла?
– Этот ребенок мой. Я пошел на это ради брата, потому что не мог больше спокойно смотреть на его страдания. Если бы произошло оплодотворение яйцеклетки Фебы, я бы только радовался за них. Но вынашивала моего ребенка ты… По-твоему, с этим можно жить спокойно?
– Какая тебе разница, Джош?
– Огромная, Грейс. Неужели ты думаешь, мне было все равно?
– И что же ты чувствовал?
– Я не могу это объяснить…
– Почему ты ни о чем мне не рассказал раньше?
– Я поклялся в том, что никому не открою тайну Майкла.
– Чем ты поклялся? Жизнью своей матери? – язвительно прищурилась она, но он нисколько не винил ее.
– Ничего не знала даже Феба, – произнес он.
– Майкл не мог обмануть Фебу.
– А разве Феба не обманула Майкла? – заметил Джош, и Грейс покраснела. – Я предупреждал, не стоит идеализировать Майкла.
– Не понимаю, зачем Майкл так поступил. Ведь проблемы с деторождением были у Фебы, а не у него. Они оба знали об этом…
– Знаю. Но Майкл настолько отчаялся иметь ребенка, что убедил себя в том, что бесплоден. Именно поэтому он начал умолять меня… – Джош умолк под пристальным взглядом Грейс, потом глухо произнес: – Ты не одна, кто считал себя обязанным Майклу и Фебе. Они взяли меня в свой дом. – Я делал то же, что и ты, Грейс.
– Думаешь? – Она подняла бровь. – Тебе-то ведь пришлось провести всего несколько минут в закрытой кабинке, разглядывая порножурнал.
– Знай я, чем все закончится, никогда не пошел бы на это… Феба была женой Майкла, а ты…
– Что? – спросила она раздраженно, потому что приходилось вытягивать из него каждое слово. – Чем я так плоха?
– Дело не в этом. Мы ведь были любовниками, Грейс.
– Любовниками? Неужели!
– Я был твоим первым мужчиной.
– И в чем проблема?
Джош посмотрел на Поузи, потом на Грейс:
– Узнав о том, что ты вынашиваешь моего ребенка, я почувствовал себя подонком, как в то утро, когда сбежал из дома после нашей с тобой близости. Мне показалось, словно я снова обесчестил тебя.
– Ерунда, Джош, я сама этого хотела, но мы никогда не были любовниками. Любовь – это не только секс, но и душевная близость. В ту ночь у меня напрочь отказали мозги, а тебя обуревало вожделение. Не верится, что ты вообще способен любить кого-нибудь.
Ее слова были как пощечина. Она понимала это и мстительно прищурилась. Ей тоже было больно и обидно.
– Мне нужно сцедить молоко, – произнесла Грейс, прижимая к груди бутылочки.
– Не стоит скрывать то, что Поузи наша дочь, Грейс. Мы должны подумать о ее будущем. – Он посмотрел на темные кудряшки дочери, которая мусолила кожу на его плече.
