нравится, то и прав у него никаких нет?
Джесс сжала, потом разжала свой кулачок, ухватившись за спинку стула, чтобы чувствовать себя увереннее, подождала, пока в голове прояснится, пока она соберется с мыслями. Джесс смотрела на своего бывшего мужа с еле скрываемым бешенством. Он продолжал поучать ее, невзирая на выражение ее глаз.
– Ты заставила полицию задержать моего клиента. Не предупредила его о его правах. Не позволила ему пригласить своего адвоката. И непохоже, что ты не знаешь, что у него есть адвокат. Адвокат, который уже предупредил тебя, что ему нечего сообщить тебе, что в силу своих законных прав он будет хранить молчание. Ты уже знаешь, что мы решили действовать именно так. Это записано в протоколе. Но это не помешало вам поставить его в затруднительное положение в отношении его работы, доставить его сюда, приковать его наручниками к стене... Джесс, ради Христа, неужели все это было нужно?
– Я думала обо всем этом. Но твой клиент – опасный человек. Он совершенно несговорчив.
– Сговорчивость не входит в его обязанности. Но в мои обязанности входит то, чтобы к нему относились справедливо.
– Разве он справедливо обошелся с Конни Девуоно?
– Вопрос не в этом, Джесс, – напомнил он ей.
– А разве ты справедливо относишься ко мне?
Наступило недолгое молчание.
– Ты использовал меня, Дон. – Джесс услышала в своем голосе недоверие вместе с уязвленной гордостью. – Как ты можешь поступать так со мной?
– Как я могу поступать в каком отношении? Что же такого я тебе сделал, по твоему мнению? – Лицо выражало искреннее недоумение.
Джесс покачала головой. Неужели между ними действительно идет такой разговор?
– Ты был у меня в тот вечер, когда пропала Конни Девуоно, – начала она. – Ты знал, что я подозреваю Рика Фергюсона, что мы собираемся задержать его...
– Я знал, что ты его подозреваешь. Но мне совсем не приходило в голову, что ты собираешься задерживать его, – возразил Дон.
– Что же еще должна была я делать?
– Самое элементарное, как я думаю, ты могла бы подождать еще несколько дней. Джесс, прошло меньше двух суток с тех пор, как пропала эта женщина.
– Ты знаешь не хуже меня, что она уже не вернется, – сказала Джесс.
– Я этого не знаю.
– О, пожалуйста! Не отзывайся оскорбительно о моих умственных способностях.
– Но и ты не оскорбляй меня, – парировал Дон. – Что же, ты думала, я стану делать, Джесс? Дам тебе полную свободу действий, потому что ты была когда-то моей женой? Я и так делаю все возможное, чтобы относиться к тебе как к рядовому обвинителю. Неужели ты думаешь, что я должен дать волю своим чувствам и забыть об ответственности по отношению к клиенту? Неужели ты думаешь, что я способен на это?
Джесс ничего не ответила. Джесс посмотрела на стену, которая разделяла две небольшие комнаты. Она увидела самодовольную улыбку на лице Рика Фергюсона, когда выходила из комнаты, чтобы поговорить с Доном. Она отдавала себе отчет в том, что происходит. Что ему нравилось ее состояние.
– А теперь либо предъяви обвинение моему клиенту, либо освободи его.
– Освободить его? Ну, уж этого-то я не стану делать.
– Значит, ты его арестовываешь? На каком основании? Какие имеются для этого доказательства? Ты знаешь, что нет абсолютно никакой связи между Риком Фергюсоном и исчезновением Конни Девуоно.
Джесс приложила ладони к губам, с напряжением дыша через пальцы. Он прав, и она знала это. У нее не было веских доказательств, оправдывающих его задержание.
– Ради Бога, Дон, я не хочу арестовывать его, хочу просто поговорить с ним.
– Но мой клиент не хочет с тобой разговаривать.
– Он может пожелать, если его адвокат перестанет вмешиваться.
– Ты же знаешь, что я не поступлю так, Джесс. – Теперь наступила очередь Дона глубоко вздохнуть. – С моей точки зрения, ты нарушила пятую и шестую поправки, которые гарантируют обвиненному право на юридическую консультацию и на молчание в соответствии с пятой поправкой. Я имею полное право находиться здесь.
Джесс просто не верила тому, что слышит.
– Что ты пытаешься доказать? Ты же не хуже меня знаешь о недавнем постановлении Верховного Суда. Предупреждение Миранды, право на присутствие адвоката. Это распространяется только на те случаи, когда производится первый арест. И не распространяется на последующие провонарушения.
– Может быть, распространяются, а может быть, и нет. Может быть, нам следует позволить Комитету по юридической этике определить правомерность твоих действий и позволить судебному органу определить, какие права все еще сохраняются за моим клиентом. Если у него таковые имеются. Пускай суд решает, действует ли все еще Конституция в округе Кук.
– Прекрасная речь, коллега, – сказала Джесс, на которую это высказывание все-таки произвело сильное впечатление.
– В любом случае, Джесс, – продолжал Дон, голос которого смягчился, – у тебя должны быть реальные основания для ареста моего клиента. А у тебя таковых просто нет. – Он помолчал. – А теперь, свободен ли
