Лиз Филдинг
Ночной гость
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Что-то разбудило Дору. Она прислушалась к знакомым звукам ночной деревенской жизни, пытаясь понять, что это.
После лондонского шума тишина почти пугала. Особенно в первую ночь, когда она осталась одна в коттедже Ричарда и Поппи.
Дора долго лежала, слушая барабанную дробь дождя по крыше. Наконец она выскользнула из постели и подошла к окну, вдыхая свежую прохладу ночного воздуха. Вдалеке сверкнула молния, за ней последовал раскат грома. По телу Доры пробежала дрожь, и она закрыла окно. Было ясно: ее разбудил гром.
Вряд ли теперь удастся заснуть. Она накинула шаль, отодвинула щеколду на двери и вышла на лестничную площадку. Сначала надо выпить чаю, а потом…
А потом она снова услышала странный звук и поняла, что разбудил ее не гром. Звук был похож на сдавленный, хриплый, тоненький кашель. Так может кашлять больной ребенок. И раздавался он очень близко, в доме.
Но это же чепуха! Коттедж оборудован надежной охранной системой. Ричард, муж ее сестры, установил сигнализацию после того, как в их дом забрался бродяга.
Она перегнулась через перила и прислушалась. Ничего не слышно. Тишина была такой, что невольно становилось жутко.
Неужели ей послышался этот странный кашель? Дора спустилась на одну ступеньку. Сделала еще шаг. Но тут раскат грома заглушил все звуки. Низкий, рокочущий грохот был ужасен. С холмов в долину ворвался ветер, и Дора, уже ни о чем больше не думая, устремилась вниз по лестнице, ища убежища в гостиной. Но еще до того, как она дотянулась до выключателя, отблеск молнии озарил ребенка, маленькую девочку, которая стояла посредине комнаты. Доре вдруг показалось, что она видит привидение.
Но ребенок снова закашлял.
Девочка дрожала под тонким пальтишком, в которое была закутана. Темные неприбранные волосы падали на ее желтоватое, болезненного цвета личико. На крошечных ножках не было обуви. Ребенок выглядел самым несчастным существом, которое Доре когда-либо приходилось видеть.
На мгновение женщина приросла к полу, не зная, что делать. Она не испугалась. Но странное появление еще более странного ребенка среди ночи в гостиной кого угодно приведет в замешательство. Глаза девочки казались непропорционально огромными на худеньком личике. Она смотрела на Дору. В ее взгляде и неподвижности было что-то ненормальное.
Неслышно ступая по ковру, Дора подошла, обняла ребенка и прижала к себе, стараясь согреть. Глаза девочки расширились от ужаса, и она попыталась вырваться, но Дора принялась нашептывать ей ласковые, успокаивающие слова.
— Все в порядке, дорогая, — шептала она. — Тебе нечего бояться.
Девочка успокоилась, чуть вздрогнув, когда Дора откинула прядь темных волос и коснулась ее лба. Кожа была сухой и горячей. На бледном лице горел лихорадочный румянец.
Кто бы она ни была, ясно одно: она должна лежать в постели и ей срочно нужен врач.
— Как тебя зовут, котенок? — тихо спросила Дора, решив на время оставить остальные вопросы.
Но девочка вдруг, то ли всхлипнув, то ли застонав, повисла у нее на плече. Дора сняла с нее промокшее насквозь пальтишко и завернула в свою шаль. Откуда, ради всего святого…
Вопрос так и остался незаданным, так как за дверью гостиной неожиданно раздался грохот. Похоже, ребенок пришел не один. Мгновенно вскипев от возмущения, Дора решила перекинуться парой слов с человеком, который потащил с собой больного ребенка, отправляясь на ночной промысел, будь он хоть самый опасный в мире преступник. Она распахнула дверь и зажгла свет.
— Что за… — Грабитель повернулся от шкафа, в котором рылся. В руке у него был фонарь. Мужчина поднял руку, закрывая глаза от неожиданно вспыхнувшего яркого света, и увидел Дору. — Кто вы, черт вас побери?
Дора остолбенела. Незнакомец был на голову выше ее и выглядел так, будто неделю проспал под забором. Дора направилась прямо к нему.
— А кого, черт побери, это интересует?
Мужчина, очевидно, растерялся от такой неожиданной атаки. Он опустил руку, которой прикрывал глаза, и улыбнулся.
— Простите меня. Я не хотел на вас кричать, но вы застали меня врасплох.
— Я застала вас врасплох? — Дора смотрела на грабителя во все глаза, на секунду подивившись его крепким нервам. — Как вы сюда проникли?
— Сломал замок, — ответил мужчина без тени волнения. Он рассматривал Дору с явным любопытством, нимало не смущенный своим признанием. — Я думал, что дом пуст.
Он признавался в этом без всякого стыда или сожаления. Обычный вор на его месте никогда не стал бы разговаривать, а постарался поскорее унести ноги.
— Что ж, сами видите, дом не пустой. Я живу здесь, мистер, — твердо сказала Дора, опуская то, что сестра в отъезде. Поппи и ее муж Ричард предложили ей пожить в коттедже, пока их не будет. — И не собираюсь принимать постояльцев. Так что вам лучше собраться и уйти.
— Я уйду, когда буду готов… — начал было он.
— То же самое расскажете полиции. Они примчатся сюда через минуту. — Дора повысила голос, и девочка издала тот самый тоненький, наполненный болью кашель, который разбудил Дору. Она наклонилась к ней, нежно поглаживая по волосам. — И вообще, что вы делаете здесь ночью, с больным ребенком? — возмущенно спросила Дора, когда девочка затихла. — Она должна быть в постели.
— Именно туда я и собирался ее уложить, как только согрею молоко, — устало проговорил мужчина. — Я не ожидал кого-либо тут встретить.
— Неужели? Я полагаю, вы планировали здесь поселиться?
— Поселиться? Конечно, нет. — По лицу мужчины пробежала тень. Было видно, что он истощен и вымотан. — Но Ричард был бы не против, если бы я пожил здесь несколько дней.
— Ричард? — Дора подняла брови, когда ночной гость упомянул имя ее зятя.
— Ричард Мариотт, — пояснил пришелец. — Хозяин этого дома.
— Я прекрасно знаю, кто такой Ричард Мариотт. Надеюсь, вы простите меня, если я позволю себе усомниться в его реакции на ваше появление? Так уж случилось, что я знаю, как он относится к взломам и проникновениям бродяг в свое жилище.
Кажется, это позабавило мужчину.
— Только если не он сам рассказал мне, каким образом сюда забраться.
Джон Геннон, а именно так звали молодого мужчину, настороженно рассматривал женщину, которая столь недружелюбно его встретила. Ночная рубашка облегала ее так, что вызывала нескромные мысли. Шаль, которая прикрывала ее прелести, была наброшена на Софи. Что ж, у женщин есть свои слабости. «И я уже вижу одну, — решил он, — которую можно обернуть в мою пользу».
Шагнув вперед, Геннон сказал:
— Я заберу Софи, — и увидел вспышку беспокойства в темно-серых глазах Доры.
— Заберете?
— Вы сами попросили нас уйти. — Геннон протянул руки к девочке, но Дора отступила, прижимая ее к груди.
— Куда? Куда вы пойдете? — спросила она, не скрывая беспокойства.
Геннон пожал плечами.
— Может быть, найдем какой-нибудь сарай или коровник. Мы и так уже достаточно побеспокоили вас.
