– Мне нужно идти.
– Нет!
Она взяла его лицо в ладони, ощутив колкость отросших на щеках волосков. Его зубы были сжаты, но под подбородком ощущалось трогательное биение жилки. Мэгги встала на цыпочки и легонько прикоснулась губами к его губам. Это было все равно что целовать каменную статую.
– Останься сегодня у меня, – прошептала Мэгги, почти не размыкая губ.
– Нет.
– Да, – тихо произнесла она, проведя языком по его нижней губе.
Гарри дрогнул. Камень дал первую трещину. Ощутив у него пробивающееся через препону внутреннего контроля желание, Мэгги испытала прилив нежности. Странно, почему раньше этот парень пугал ее? Он силен и благороден. И сражается со злом, угрожающим всему миру.
Гарри посмотрел на нее сверху вниз. Зеленые глаза Мэгги были широко раскрыты, их выражение бесконечно доверчиво. Окружавший их воздух словно гудел от присутствия очень мощной силы – смеси гнева, страсти, чувства вины и острого желания. Гарри понимал, что должен пойти домой и встать под холодный душ, пока еще может. Но разорвать теплую связь оказалось невозможно, хотя он и пытался.
Со стоном досады Гарри все-таки предпринял некоторое действие, однако в результате не отстранил, а, напротив, прижал Мэгги к себе. Затем припал к ее губам со злой страстью, пожиравшей его изнутри. Подхватив Мэгги на руки, он понес ее в спальню.
Переполнявшие Гарри эмоции обладали взрывоопасной силой. Желание погрузиться в женское тепло не уступало необходимости дышать…
Когда их сладостное безумие наконец закончилось, ему хотелось поблагодарить ее, сказать ей очень много всего, но он повалился на бок, тяжело дышащий, покрытый испариной, и… уснул.
8
– Ммм… – Мэгги отпила первый глоток и даже глаза прикрыла от удовольствия. – Не отказалась бы, если бы ты варил для меня кофе каждое утро!
Гарри нравилось наблюдать, как обыкновенный утренний завтрак Мэгги превращает в нечто особенное. Ему вообще много чего нравилось в этой женщине.
– Ловлю тебя на слове. Согласен варить кофе, но только взамен на такую ночь, какая была у нас сегодня.
Не открывая глаз, Мэгги медленно улыбнулась, и на ее щеках образовались ямочки.
– Идет! – Она взглянула на Гарри и поместила в тостер два ломтика хлеба. – Чем собираешься сегодня заняться?
Прежде чем он успел ответить, зазвонил его мобильный телефон.
– Да?
– Гарри, это Питер.
Хорошее настроение мгновенно улетучилось, подобно поднимающемуся над кофейной чашкой пару. Если звонит непосредственный руководитель, то наверняка не для того, чтобы пожелать доброго утра.
– Ну что, есть какой-нибудь прогресс в деле «Океаника»? – поинтересовался Питер.
Гарри закрыл глаза и прислонился к кухонной стойке, чувствуя, что готов солгать человеку, которого очень уважает.
– Да, кое-что я обнаружил. – Он выудил из кармана обломки палочки для еды. В свете дня они представлялись еще более жалкой уликой, чем ночью. – Сегодня пошлю образец в лабораторию для анализа. – Гарри надеялся выиграть еще несколько дополнительных дней, а за это время, глядишь, найдется что-то более серьезное.
– И что же это за…
– Послушай, я не хотел бы сейчас говорить об этом.
– Кто-то находится рядом?
– Да.
Питер недовольно вздохнул.
– Надеюсь, она хотя бы симпатичная?
– Просто красавица! – ответил Гарри, подмигивая Мэгги и с удовольствием наблюдая, как она краснеет.
Похоже, начальник немного смягчился. Об этом свидетельствовали следующие его слова:
– Думаю, пора тебе возвращаться на работу, Гарри. Ты нужен мне здесь. Даю еще неделю, и точка.
– Ладно, понял.
По окончании разговора Гарри постарался почувствовать себя сердитым, но на месте Питера он сделал бы то же самое. А когда шеф узнает, что раздобытые им вещественные доказательства представляют собой обломки простой деревяшки… Впрочем, благодаря им удалось выторговать дополнительную неделю – целых семь дней.
– Неужели можно что-то определить по кусочку дерева? – Мэгги явно вновь засомневалась в здравомыслии Гарри.
Тот вздохнул, всерьез подумав о том, не выбросить ли «улики» в мусорный бак и не признать ли свое поражение. Но упрямства Гарри было не занимать. Неделя – это все, в чем он нуждается.
– Ты удивишься, узнав, сколько информации могут извлечь наши специалисты из обломков простой палочки для еды. – Гарри посмотрел на лежащие в его ладони щепки. – Сорт дерева, местность, где изготовлен этот товар… – Он раздраженно пожал плечами. – Дьявол, почему мы не нашли чего-нибудь посущественней!
Мэгги сочувственно вздохнула.
– У тебя есть неделя. Не может быть, чтобы ты не придумал чего-нибудь. В конце концов, можно еще раз забраться на склад.
– Эдмонтон – вот ключ ко всему! Я просто уверен. Не могу поверить, чтобы этот хорек так быстро покинул страну.
– А не мог он вернуться после отпуска?
Гарри покачал головой.
– Если бы его паспорт возник где-нибудь, нас давно уведомили бы. Интерпол и полиция Гонконга в курсе дела. Но Эдмонтона нигде нет.
Гарри одолевали плохие предчувствия. Если Эдмонтон в самом деле покинул Америку, то Гонконг прекрасное место для того, чтобы сделать новый паспорт и придумать другую биографию. А с хорошими деньгами можно так изменить внешность с помощью пластической операции, что родная мать не узнает. Иными словами, в настоящий момент сбежавший бухгалтер «Океаника» может находиться в любой точке земного шара.
– А что с его квартирой?
– Мы наведались туда, когда он покинул город. Жилище Эдмонтона выглядит так, будто там кто-то бывает. Свежее молоко в холодильнике, кое-какие личные вещи, телефон не отключен.
Мэгги забарабанила пальцами по кофейной чашке с черно-белым геометрическим рисунком.
– Это личная квартира Эдмонтона или он ее арендует?
– Арендует, в центре города. Послушай, я ценю твою помощь, но стоит ли тебе забивать голову такими…
– Сегодня второе, – заметила Мэгги, взглянув на настенный календарь.
– Говорю же тебе, нам сообщат, если Эдмонтон объявится.
– А как насчет его арендной платы? Эдмонтон высылает деньги по почте? Свяжитесь с арендодателем. Вдруг он поможет определить местонахождение своего жильца!
Гарри секунду молча смотрел на Мэгги, спрашивая себя, как это ему не пришла в голову такая простая мысль. Ведь все же очевидно!
Он сжал голову Мэгги ладонями с обеих сторон и поцеловал в макушку.
– Ты не только красавица, но и умница!
Ее глаза засияли.
– Ты в самом деле считаешь меня красивой?
