Лукас кивнул. Его взгляд был затуманен, дыхание слегка ускорено. Мэгги вдруг почувствовала себя стриптизершей, стоящей на сцене и пожираемой жадными взглядами зрителей.
– Похоже, папочкино свидание оказалось более удачным, чем наше, – произнес Хаммер, кивнув на букет роз.
– Да, Грег и Элис, похоже, поладили.
– Мы бы тоже могли неплохо… гм… поладить прошлой ночью.
Лукас закрыл дверь кабинета и вновь повернулся к Мэгги, которая, видя это, машинально придвинулась поближе к телефону. Если босс предпримет что-то, она позвонит в службу охраны или, на худой конец, шарахнет его аппаратом по голове. Странно, как мужчина столь импозантной внешности может обладать такими извращенными сексуальными вкусами.
– М-да… – неопределенно протянула Мэгги. – Ничего, может, как-нибудь в другой раз. – После дождичка в четверг
Лукас приблизился на шаг.
– А если сегодня вечером?
– Жаль, но у меня на сегодня другие планы.
Которые не включают в себя кнуты, цепи, кожаные трусы и бюстгальтеры, а также весьма двусмысленные развлечения в специально оборудованных комнатах некоторых ночных клубов.
Представив себе все это, Мэгги с трудом подавила гримасу отвращения.
– Хорошо, а завтра?
Мэгги спросила со вздохом:
– Могу я дать ответ завтра?
Губы Лукаса обиженно дрогнули.
– Разумеется.
Мэгги подошла к двери и распахнула ее.
– Спасибо, что заглянули, мистер Хаммер… Мне еще нужно поработать, конец месяца, знаете ли…
Лукас недовольно засопел.
– Тогда до завтра.
Оставшись в одиночестве, Мэгги вернулась к прерванному занятию. Увидев на столе пачку жевательной резинки, лежавшую здесь, по-видимому, с незапамятных времен, она внесла ее название в строку пароля.
Нет, не то.
Она набирала названия жевательных резинок, которые только могла вспомнить, но все безрезультатно.
А ведь ответ где-то здесь, рядом. Усиленно моргая, Мэгги смотрела прямо перед собой, не сознавая, что ее взгляд устремлен на один из висящих на стене плакатов. На нем была надпись: «Гран-при 1997». Странно, никто из сотрудников никогда не упоминал о пристрастии бывшего бухгалтера к конноспортивным соревнованиям.
И тут Мэгги ахнула. Конечно же! Вот где спрятан ответ! Большие и маленькие буквы, а также цифры. Все настолько очевидно, что даже не верится.
Неужели разгадка кода все это время буквально висела перед ее носом?
Затаив дыхание, Мэгги набрала «Гран-при 1997».
«Пароль указан неверно» – всплыла надпись на экране компьютера.
«1997 Гран-при».
«Пароль указан неверно».
«Гран 1997 при».
«Пароль указан неверно».
Ну что же, вариант стоил того, чтобы попробовать.
Напоследок, просто для очистки совести, Мэгги набрала фразу наоборот – «7991 ирп-нарГ» – и нажала на кнопку «Ввод».
Подобно ключу, поворачивающемуся в хорошо смазанном замке, пароль открыл файл.
Радостный возглас Мэгги, наверное, был слышен в магазине деликатесов, находившемся через два дома от «Океаника». Опомнившись и сообразив, что привлекает ненужных свидетелей, Мэгги открыла поверх секретного файла другой – ежемесячный бухгалтерский отчет.
Лишь убедившись, что вокруг все спокойно, она вновь сделала активным таинственный файл.
Ее желудок словно завязался узлом от возбуждения, пальцы дрожали над клавиатурой, взгляд жадно впился в колонки цифр. Это были бухгалтерские счета, но отнюдь не личного свойства. Сведения относились к деятельности компании.
Мэгги не понадобилось и пяти минут, чтобы понять: она проникла в пещеру Аладдина, битком набитую драгоценными свидетельствами преступной деятельности, которые жаждало добыть ФБР. Ничего подобного не было и в помине в тех бухгалтерских книгах, которые были переданы Мэгги для каждодневной работы.
Эдмонтону нельзя было отказать в уме. Мэгги невольно восхищалась некоторыми тонкостями, понятными только бухгалтеру. Она погрузилась в чтение документа, подобно тому, как некоторые с головой зарываются в захватывающий детектив. Схватив блокнот, Мэгги начала делать записи. Достигнув конца файла, она едва не лопнула от восторга.
Перед ее глазами находился список имен и адресов в США и Колумбии!
– Всего хорошего, Мэгги. Не засиживайся допоздна, – произнесла Элис, открывая дверь и просовывая голову в щель.
– А? – подняла голову Мэгги. Потом в ее взгляде появилось удивление. Неужели рабочий день закончился? – Да, до свидания, Элис.
– С удовольствием задержалась бы, чтобы помочь тебе, но у меня сегодня свидание, – горделиво сообщила приятельница.
Мэгги улыбнулась.
– Насчет меня не беспокойся. Развлекайтесь от души!
После ухода Элис Мэгги вдруг отчетливо осознала, что приемный сын Грега Хаммера по уши увяз в криминале.
А вместе с ним, несомненно, Билл Фокс и Боб Дикинсон.
Вместо имен Эдмонтон использовал аббревиатуры, но сочетания БФ и БД были достаточно прозрачны.
Не желая привлекать к себе внимание сверхурочной работой, Мэгги решила сбросить секретный файл на дискету. На этом ее деятельность в «Океанике» будет завершена, а ФБР получит чрезвычайно веские доказательства.
Мэгги не собиралась злорадствовать, фраза «Ведь я же говорила!» не слетит с ее уст. Она отрапортует, и на этом ее миссия будет завершена.
Сделав запись на дискету, Мэгги спрятала ее в сумочку, потом вставила в дисковод другую.
– Ну давай же, давай! – торопила она компьютер, как будто тот мог производить копирование быстрее.
Часы показывали без пяти шесть. Со стороны может показаться странным, если Мэгги задержится на работе еще на некоторое время.
Осталось еще немножко, самая малость… Готово!
Мэгги спрятала в сумочку вторую дискету, вздохнула с облегчением… и тут в дверь постучали.
Вздрогнув, Мэгги резко подняла голову и увидела входящего в кабинет Лукаса. На его губах блуждала улыбочка.
– Привет! – преувеличенно бодро произнесла Мэгги, в то время как ее сердце панически забилось.
Она успела щелкнуть мышью и открыть свой рабочий файл поверх секретного.
– Вы засиделись допоздна, моя дорогая, – констатировал Лукас, придвигаясь поближе.
– Только что закончила работу над ежемесячным отчетом, – улыбнулась Мэгги.
Она встала из-за стола и всем корпусом повернулась к Хаммеру, заслоняя собой экран монитора.
Лукас подошел вплотную, взял карандаш и принялся постукивать им по столешнице.
