планы рухнут. Мужчинам не нравится, когда в их жилище вторгаются незнакомки.
Но как же растопить сердце Фолкнера? Хоть бы улыбнулся. Слишком суров.
— Вам помочь вылезти из джинсов? — деловито спросил он.
Что?!
— Или предпочтете, чтобы я отрезал штанину? — Бен угрожающе щелкнул ножницами. — Выбор за вами.
— Нет! Не трогайте мои любимые джинсы! — Элли разволновалась. — И не надо мне помогать. Я справлюсь сама. — Она расстегнула пуговицу на поясе.
Фолкнер отвернулся, давая девушке возможность стянуть узкие брюки.
— Вы готовы к перевязке? — через пару секунд спросил он.
Элли смущенно пискнула:
— Готова.
При виде женских оголенных ног Бен на мгновение застыл. Но старался не терять самообладания. Он слегка дотронулся до ушибленного колена Элли и стал осматривать его.
— Некоторая припухлость налицо. В общем, компресс необходим. — Фолкнер ловко наложил повязку. — Вот так-то будет лучше. До свадьбы заживет.
Элли дрожала от волнения. Однако выражение ее лица было совершенно спокойным. Не стоит показывать своих эмоций. Даже в таких пикантных ситуациях.
— Ну, как вы теперь себя чувствуете? — заботливо спросил Бен.
— Нога слегка онемела от холода, — призналась Элли.
— Ничего страшного. Это временное явление. А идти вы сможете?
Она ухватилась за его руку, встала и сделала шаг.
— Кажется, смогу. Отличная работа, док.
Фолкнер сморщился. Как филолог, он не одобрял словечек типа «док». Но никаких замечаний больной он делать не стал. Не видел в этом смысла. Они ведь скоро расстанутся. Так что пусть девица выражается, как ей угодно.
Он поднял джинсы Элли с пола.
— Я подгоню к дверям машину, а вы пока одевайтесь. Вы ведь спешите? — Фолкнер вышел во двор.
Элли отложила джинсы в сторонку, поменяла черные узкие трусики на белые кружевные и вдруг представила себе забавную картинку: Бен Фолкнер, смущаясь и краснея, бинтует ей не ногу, а плечо, невольно дотрагиваясь до ее «девичьих бутонов». При этом он так волнуется, что боится даже взглянуть на жертву несчастного случая…
Она чуть не рассмеялась, ругая себя за грешные мысли. Потом достала из рюкзака другие брюки и рубашку. Застегнулась на все пуговицы и поспешила к выходу.
На пороге столкнулась с Беном. А думала, что он ждет ее в машине.
— Вы готовы отправиться в путь? — спросил он.
— Надо вызвать такси.
— «Такси» у подъезда! — воскликнул Фолкнер. Элли раскрыла рот от удивления. У крыльца дома стоял шикарный спортивный автомобиль.
— А… откуда он тут взялся? — Девушка широко раскрыла глаза.
— На время отъезда я оставлял его у соседа.
— Которому вы, очевидно, полностью доверяете. — Она нырнула на низкое сиденье.
— Доверяю. Он — надежный человек. Вот отправлюсь в очередную командировку, снова оставлю у него этого красавца.
— Но разве вы собираетесь куда-то уезжать?
— Ну, только не сейчас. Месяц дома еще побуду. К вашему сведению.
Сообщение Фолкнера вызвало у Элли смешанные чувства. С одной стороны, ей хотелось еще пожить в особняке ученого, с другой — она собиралась отсюда сбежать, чтобы больше не нервировать хозяина. Но устроиться в чей-то дом на работу будет достаточно сложно. А искать съемную квартиру — самый ужасный для нее вариант. Что она будет писать для журнала? Как торчит в какой-то халупе? Габриэлла сникла. Нужно искать выход из создавшейся ситуации.
— В какое время забрать вас отсюда?
Фолкнер остановил машину напротив дверей Торговой палаты.
— Забрать меня? Да что вы. В этом нет никакой необходимости, — пролепетала Элли. — Ой, никак не могу выбраться. — Она вцепилась в дверцу.
Бен быстренько выскочил из авто, обогнул его и предложил Элли руку помощи.
— Спасибо, но вечером до дома меня подбросит кто-нибудь другой.
— До какого дома? — язвительно спросил Фолкнер. — И кто этот другой?
— Мой друг. Он писатель. Мы обычно встречаемся с ним в библиотеке. Общаемся, обсуждаем литературные новинки…
— Тогда я заберу вас именно из библиотеки.
— Но… потом мы с другом пойдем в паб, — продолжала фантазировать Элли.
— Да у вас, оказывается, бурная жизнь. Можно только позавидовать, — хмыкнул Фолкнер. — И все- таки я подъеду к библиотеке…
Элли раздирали противоречивые чувства. Ее очень раздражали диктаторские замашки Бена, но в то же время она приходила в восторг от мысли, что вечером за ней приедет красивый представительный мужчина на шикарной машине.
Ох, как хочется согласиться на встречу с ним. Какое искушение!
— Док, вы победили, — сдалась девушка.
— Не док, а Бен, — все же поправил ее он. — Только Бен.
— Ну хорошо, Бен. В девять, у библиотеки…
Он проводил ее довольным взглядом. Когда Элли скрылась за дверями Торговой палаты, Фолкнер хитро улыбнулся. Мол, никуда ты, птичка, не денешься.
Слегка самодовольно улыбалась и Габриэлла Марч. Какое достижение! Доктор филологии Бенедикт Фолкнер попросил называть его просто Беном. Ну и ну! Где бы это записать?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Увы, в приподнятом настроении Элли пребывала недолго.
Она очень устала во время шумного приема. Слава богу, до восьми он закончился. Элли поспешила в библиотеку. Там уже собрались члены писательского кружка.
Диана Сэттон, главная заводила и секретарь группы, предложила:
— Друзья, а не перебазироваться ли нам в паб? Выпьем пивка. Надо ведь кое-что отпраздновать. Наш Гарри удачно продал свой рассказ, а Люси получила большой гонорар за статью в журнале «Женщины мира». Правда, отличные новости? А ты, Элли, успела что-нибудь подготовить для «Миледи»?
Элли с трудом подавила чувство досады. К горлу неожиданно подкатил предательский ком. Девушка чуть не заплакала. Она не знала, что и сказать.
Она написала для «Миледи» тот один-единственный материал. Больше пока нечем было похвастаться. И зачем только она полезла в крутое издание? Доказать всем, что на многое способна? Тогда надо действовать. Элли же сидела сложа ручки. И журналистские фантазии все иссякли. Бенедикт Фолкнер окончательно выбил ее из колеи.
Вот и друзья смотрят на нее как-то сочувственно. Группа поддержки практически безмолвствует. Но ребята весьма деликатны. Не хотят доводить ее всякими расспросами.
Только вот Диана никак не могла угомониться. Но она ни в коем случае не радовалась провалу приятельницы, просто искренне переживала за нее.
— Элли, ну что ты такая грустная? Встряхнись. А хочешь, я почитаю стихи о любви? Ты же у нас такая
