Поехали в Чатем. Ни у меня, ни у моей матери не хватило душевных сил познакомиться с архивом покойной бабушки. — Клиффорд сглотнул подступивший к горлу комок. — Леди Леттис Кардилайн и Сара Брентон были подругами. Разгадка тайны может храниться в бабушкиных бумагах.
Приехав в «Высокие столбы», миссис Монрибу не могла не поддаться искушению и с любопытством разглядывала дом. Его интерьер был решен в стиле модерн. Интересно, такова была воля Сары Брентон или же она предоставила карт-бланш дизайнеру? Миссис Монрибу знала, что уже никогда не услышит ответа на этот вопрос. Старая леди мертва.
Клиффорд решительно вошел в комнату, бывшую долгое время спальней его бабушки. Он старался не думать, что сейчас находится там, где Сара Брентон провела последние часы своей жизни. Эти шторы, ковер, кровать слышали ее предсмертный вздох. За Клиффордом нерешительно переступили порог Дик и миссис Монрибу. Клиффорд подошел к старинному бюро. Ящики его были не заперты. Сара Брентон словно давала разрешение покопаться в ее жизни.
— Может быть, заберем альбомы и бумаги в библиотеку и там будем их рассматривать? — внесла предложение миссис Монрибу.
Обладающая повышенной чувствительностью, она ощутила витающей в комнате запах смерти и увидела подавленное состояние Клиффорда. Ей захотелось его утешить. С удивлением она поняла, что он тонко чувствующая натура, и она чуть ли не спросила его, почему у него не сложилось с Алекс. Виноваты деньги? Клиффорд не похож на стяжателя, но, по всей видимости, и он не смог смириться с тем, что часть наследства ускользнула из его рук.
Клиффорд благодарно улыбнулся. Он был рад покинуть стены, навевающие на него печаль по невозвратной утрате любимого человека. Нагруженные альбомами и папками они спустились в библиотеку и приступили к разбору.
Уайдлер принялся листать страницы пожелтевших альбомов. Сара, ее отец и мать — лорд и леди Блекпул, и ее муж — мистер Джек Брентон — часто позировали перед фотообъективом. Пожелтевшие фотографии сохранили их молодыми. Они смотрели со старых снимков широко раскрытыми глазами, и их надуманные позы не могли скрыть радость бытия, испытываемую ими в ту пору.
Потом пошли более поздние фотографии. На одной из них была изображена маленькая девочка. Ее рыжие огненные волосики торчали во все стороны. Слишком большой рот делал ее похожей на лягушонка. Девочка на первый взгляд казалась страшненькой, но это ощущение мгновенно сменялось другим. Рассматривающему фото становилось ясно, что она вырастет красавицей.
— Диана, три года, — прочла на обороте миссис Монрибу.
На другой фотографии была снята семья: блондин с темно-синими глазами, приятной наружности женщина и уже виденный на отдельном фото рыжеволосый лягушонок. Подпись на фотографии гласила, что это лорд Кардилайн с семьей.
— Погибшая семья! Лорд Кардилайн и его жена могли бы быть живы до сих пор. А их дочь! Сейчас это была бы молодая прекрасная женщина! — Дик чутко реагировал на чужое горе.
Дик машинально продолжал перебирать фотографии и вдруг библиотека огласилась его криком. Взрослый и крепкий мужчина стал бледнее белоснежной салфетки, украшающей маленький столик из стекла и стали. Глаза его закатились, и он, казалось, вот-вот упадет в обморок.
— Дик, у меня нет нюхательной соли. Если ты собирался разыгрывать чувствительную мисс викторианской эпохи, то следовало предупредить, — шуткой попыталась миссис Монрибу привести его в чувство.
Случайно она взглянула на снимок, который был в руках Дика. На фотографии, которую она уже неоднократно видела у Алекс, была изображена Барбара Салливан. Миссис Монрибу перевернула снимок и посмотрела надпись: «Барбара (Бэбс), падчерица Леттис, дочь лорда Ричарда». Не успела миссис Монрибу ничего сказать, как стало плохо Уайдлеру. Он, как и Дик, медленно сползал с кресла на пол. Фотография выпала из его рук.
— Мистер Уайдлер, я уже говорила, что не захватила с собой нюхательной соли. Не скажите ли вы мне, пока не грохнулись в обморок, что вас-то привело в такое состояние? — Миссис Монрибу проворно схватила фотографию. — Это же… Алекс!
— Нет, это леди Леттис, — с трудом ворочая языком, произнес Уайдлер. — Внучка похожа на бабушку как две капли воды!
Все трое сидели молча, потрясенные только что приоткрывшимися им тайнами.
— Форбс гений! Провидец! Сейчас же отвезу ему болонку, нет, дога! Я брат Алекс! Алекс моя сестра!
— А кто в этом сомневался, Дик? — встревоженная его состоянием миссис Монрибу попыталась остановить скачущего как горный козел Дика.
— Что? — Уайдлер резко повернулся. — Что вы сказали, мэм?
— Они брат и сестра. Разве вы не знали? Не понимаю, что привело Дика в такое невменяемое состояние. Наверное, перспектива стать седьмым пэром Англии, — съехидничала она.
— Я женюсь! — Уайдлер вскочил и присоединился к Дику. Теперь они оба с криками «сестра и брат» носились кругами по комнате, стараясь то ли уменьшить количество волос на своих головах, то ли сплющить по бокам эти самые головы.
— Все, я еду к Алекс, — объявила миссис Монрибу, поняв, что не силах разобраться в причинах, приведших мужчин к столь буйному поведению, и отказавшись от бесполезных попыток привести их в чувство.
Заявление миссис Монрибу было встречено криками ликования и дружным решением к ней присоединиться.
15
Алекс ощущала странную легкость. Она словно парила в воздухе. Она посмотрела вокруг себя. Комната, в которой она находилась, была ей незнакома. Люди в халатах и масках суетились над чем-то, лежавшем на необычной кровати. Везде было множество блестящих аппаратов и инструментов. Некоторые из них люди держали в руках, другие лежали на столиках или стояли отдельно. Около самой кровати находилось какое-то странное сооружение, в прозрачный сосуд которого было налито что-то красное.
Кровь, догадалась Алекс. Она внимательно вгляделась в распластанное на кровати тело. Там лежала женщина. Она была хорошо ей знакома.
— Это я! — хотела она крикнуть, но голос ей не повиновался.
Алекс поняла, что находится в больнице, а люди в халатах, колдующие над ее телом, врачи. Почему она попала сюда? Ответить ей на этот вопрос было некому, ибо никто ее не слышал. Она потеряла голос. Подумав немного, Алекс вспомнила. Она ехала с отцом и матерью в гости на машине, и та перевернулась. Незадолго до этого она отстегнула ремни безопасности. Ни папа, ни мама делать этого ей не разрешали. Ремень ей мешал, и она проигнорировала родительский запрет. Дверь машины открылась, и ее выбросило потоком воздуха. Когда она приземлилась вдалеке от шоссе, к ней бежала какая-то леди. Папы и мамы нигде не было видно. Она закрыла глаза. Когда она их вновь открыла, над ней склонилась женщина, протягивая к ней руки.
— Диана, милая, ты жива? — спросила незнакомка и стала ее ощупывать. — Ты можешь встать? Давай попробуем.
Диана попыталась подняться, а леди ей помогала. Наконец ей удалось это осуществить. Она встала и сделала маленький шажок, проверяя, слушаются ли ее ноги. Она поняла, что может ходить. Леди ее обняла и прижала к себе.
— Диана, какое счастье, что ты жива и невредима. Пойдем со мной, я твоя тетя Бэбс.
Диана не знала такой тети, но леди улыбалась ласковой улыбкой, и она доверчиво вложила в ее руку свою ладошку. Значит, леди привела ее в больницу. А где мама и папа? Диана посмотрела вокруг. Она не увидела родителей. На кровати по-прежнему лежала одна Алекс.
У нее хороводом закружились мысли.
