невозможно!
ЕРГОЛИН. Да что же сейчас невозможно-то…
СПОЛОХ. Это не мертвел, Индира. Настоящий Савчук спит вечным сном на Ольховице. А его неудачный слепок вышел на свет из конуры, о которой мы пока ничего не знаем. Может быть, из Пекла. Хотя зачем Пеклу все так усложнять? Может быть, из настоящей преисподней…
ФЛАВИЦКАЯ. Вы как хотите, а я сейчас завизжу от страха.
ЕРГОЛИН. Очень все это смахивает на шалость ребят из клиники Островерхова.
СПОЛОХ. Нет, не очень. Опять-таки спрошу: если они и слепили этакое чудище Франкенштейна, то зачем им выпускать его в свет, да еще с криминальными намерениями?
ЕРГОЛИН. Ну, тогда пришельцы. Оттуда (показывает на потолок).
СПОЛОХ. Согласись, что полноценный мозг и кишечник не повредил бы и пришельцу. Да и к чему пришельцу водить дружбу с поганцем Зонненбрандом и убивать славного парня Гафиева? Из соображений агрессии? Поверь мне, если им хватит сил добраться до Земли, то они могут брать всех нас, с нашими бедами, голыми руками.
ФЛАВИЦКАЯ. А вам не кажется, что вот сейчас, здесь, мы пытаемся разгрызть орех не по нашим зубам?
СПОЛОХ. Кажется, голубушка. Но что прикажешь нам делать? Кто-то обязан обломать о него свои клыки и резцы.
ЕРГОЛИН. Ладно. Уж коли мы вляпались в это дело… Могу сказать одно: никакое это не Пекло. Вы правильно заметили, Сергей: Пеклу ни к чему впутывать покойников. Им от живых отбою нет… Это третья сила, и она действительно злая.
СПОЛОХ. Ты даже не представляешь себе, Степаныч, насколько она злая.
ФЛАВИЦКАЯ. Гафиев тебе что-то сказал?!
СПОЛОХ. Сказал.
ФЛАВИЦКАЯ. Ну же, не тяни кота за…
СПОЛОХ. Тебе это ничего не даст. Девяносто девять и девяносто девять сотых процента населения Гигаполиса не поймут, о чем идет речь. Гафиев тоже не понял… Впрочем, изволь. Лаптоп сделал стойку на ключевой топоним «Кактус-Кампус».
ФЛАВИЦКАЯ. А что это такое?
СПОЛОХ. Так я тебе и сказал! Ты и саму фразу выбрось из головы. Задача у тебя прежняя — найти Зом… тьфу, скоро мы чокнемся с этими зомби!. Найти Зонненбранда и пасти его. Кроме тебя этим же занята спецгруппа «пастухов» со схемосканами. Они прочесали Старый Город, Болото и по эвольвенте спускаются к периферийным округам. Дело это нескорое, народу мало, так что больше надежды на тебя. Бей по его связям, прицельно. И, не обессудь, прикрывать тебя будет Змеев со своими ребятишками.
ФЛАВИЦКАЯ. Я не нуждаюсь в опеке!
СПОЛОХ. Нуждаешься! Зонненбранд чересчур большая акула, чтобы оставлять тебя с ним наедине. Особенно сейчас, когда он открыто замарался в крови. И не смей брать его сама! Вы оба нужны мне живыми.
ФЛАВИЦКАЯ. Ну, себя-то я могу тебе обещать, хотя и не пойму, зачем…
СПОЛОХ. Степаныч, ты продолжаешь системно мыслить. Проверь оружие, может быть- обнаружится ниточка к логову этих вудуистов.
ФЛАВИЦКАЯ. Что еще за траханые козлы?!
ЕРГОЛИН. Это, Индюша, такая религия в Африке. Очень они любили баловать с загробным миром. Кстати, и термин «зомби» у них позаимствован.
СПОЛОХ. Если какой-нибудь паршивый висельник еще хотя бы раз в моем присутствии произнесет это слово!.
ЕРГОЛИН. Договорились, обозначим их «кадаврами»… А оружие, Сергей, я уж проверил. Обычный «бушмейстер». У нас полгорода с такими гуляет… Как и следовало ожидать, стерильный. Все номера и метки, стало быть, срублены.
СПОПОХ. Ничего знать не желаю. Ищи логово, Степаныч…
ЕРГОЛИН. Так, может быть, пустить дополнительную группу «пастухов» на поиск «нечетких» схем?
СПОПОХ. Было бы замечательно. Так и сделай — если случайно обнаружишь в штате эту самую дополнительную группу… (Сигнал вызова по фонору.) Здесь комиссар Сполох. Да, я внимательно слушаю вас… Понятно. Работаем. (Сигнал отбоя.) Ну, государи мои, каких неприятностей вы пожелали бы еще?
ФЛАВИЦКАЯ. Даже и не знаю.
СПОЛОХ. Захват заложников в центре Гигаполиса тебя устроит?
ЕРГОЛИН. Мать честная, неужели «Националь»?!
СПОЛОХ. Угадал, Степаныч. Что значит «старая закалка»!
ЕРГОЛИН. Так ведь там же…
СПОЛОХ. Именно, дорогой ты мой! Именно иностранную делегацию и взяли в заложники. Всех, включая горячо не любимого трассерами комиссара морской полиции Маргерса.
ФЛАВИЦКАЯ. Сережа, а это, часом, не учения? К примеру, Китаев захотел похвалиться своими «кайманами» перед Интерполом…
СПОЛОХ. И нанял для этого настоящих индусов из «Видьюджихва».
ЕРГОЛИН (с неудовольствием). Что же, мы еще и заложниками будем заниматься?!
СПОЛОХ. Нет. Заниматься мы будем только тем, о чем я сказал. Потому что сейчас нет более важной работы в ДЕПО, чем эта… Но днем, днем, а не круглые сутки кряду! Потому что вы оба стали похожи на мумий, а на кого стал похож я, лучше не произносить в присутствии дамы. По ночам все мы будем спать, черт подери!.
ФЛАВИЦКАЯ. А эти… кадавры… тоже спят по ночам?
8. ИГОРЬ АВИЛОВ
Я торчу в оцеплении у «Националя» уже три часа. Скоро начнет темнеть, и тогда операцию придется отложить до утра. Это понимают все, кто занят вызволением заложников. Мое дело — стоять спиной к башне отеля, корчить зверские рожи и отгонять любопытствующих. Иногда ко мне подходит кто- нибудь из отдела по борьбе с терроризмом. (Сколько себя помню, их всегда называют «кайманами» — за грязно-бурый цвет формы и встопорщенные броневыми пластинками панцири, что защищают от всех видов огнестрельного оружия. За исключением, пожалуй, базуки…) Просит то отъехать подальше, то, наоборот, подогнать элкар вплотную к соседу. Соседа я не знаю: какой-то мрачный тип, из дальнего, видно, округа, слова из него не выжмешь. «Сигарета есть?» — «Угу». Допустим, у меня и самого есть, но нужно же как-то завязать разговор!. «Давно здесь пасешься?» — «Угу». Ну, и ляд с тобой.
Трое «кайманов» в комиссарских чинах неподалеку расстилают на крыше элкара план отеля, невзирая на моросящий дождик, и, тихонько переругиваясь, водят по нему пальцами. Я прислушиваюсь, хотя и делаю вид, что меня это занимает очень мало.
На самом деле я только и думаю, как бы мне пробраться внутрь. Ведь там — Улька Маргерс.
— Если бы можно было снять наблюдателя с крыши…
— Может быть, втянуть его в переговоры?
— Ерунда, это простой киллер, он по-русски ни бельмеса…
— Найду ту сволочь, что выдала им визы, кастрирую через повешение!
— Не отвлекайся, Сергеич. Не трать попусту желудочный сок… А попробовать накинуть «мешок»?
— Они заметят. И перебьют всех заложников.
— Да, но скоро стемнеет.
— А наблюдатель на что?
— Тогда пустить через систему вентиляции газ.
