на летающую под потолком муху.
– Не думала, что ты приедешь так рано. Ждала тебя ближе к вечеру.
– Да я и сам не предполагал, что так получится. Вообще-то отец послал меня проверить Южную дорогу на наличие нежити, все-таки тринадцатое число, пятница. Только там и без меня охотников полно. Крестьяне совсем страх потеряли. Начитались где-то, что, если на рассвете начерпать воды из колодца, где давеча утопилась от неразделенной любви девица, – Алан сделал паузу, усомнившись, что крестьяне нашли столь бескорыстного добровольца, – и этой водой мертвяка облить, он сразу в прах превратится. Да еще укажет, где клад спрятан – золото и драгоценности загубленных этим мертвяком душ. Вот оккупировали всю дорогу, еле проехал. Хотя бы прочитали для начала элементарное пособие по нечисти, а то им что упыри, что вампиры, что вурдалаки с мертвяками – все одно, – покачал головой некромант, осуждая предубеждения простых жителей. – А ты-то как? Нашла достойную кандидатуру на роль будущего супруга? – Алан согласно привычке потер кончик носа, показывая всю заинтересованность к моему незамужнему статусу.
– Найдешь тут! – фыркнула я. – Вот опять утром один приезжал, на дедово добро покушался! – Я вздохнула и тут же вспомнила о замороженной лаборатории. – Пошли, покажу тебе кое-что. – Схватив Ала за рукав рубашки, я потянула его за собой.
– Куда ты меня тащишь? – засопротивлялся он, когда мы очутились на лестнице.
Она была слишком узкой для двоих, поэтому пришлось двигаться поодиночке.
– Ты что-то сделала с очередным претендентом? Обратила и решила оставить на память? – поинтересовался Алан, приободренный возможностью увидеть новый экспонат для своей коллекции.
Я его боевого настроя совсем не разделяла.
– В лаборатории деда все покрылось льдом, без магии явно не обошлось. Хорошо, что ты приехал. Поможешь мне выяснить, что за это магия и что ее владелец делал в моем замке.
– Льдом? – удивился некромант, перепрыгивая через ступеньку. – Кому не понравились погодные условия в лаборатории твоего деда?
Я резко остановилась, отчего Алан по инерции на меня налетел, и тихо произнесла:
– Может, тот, кто убил деда, хотел забрать что-то из лаборатории?
По лестнице спускалась Берта с вазой в руках. Увидев нас, она сделала книксен, едва не расплескав воду из вазы, и неловко улыбнулась Алану. Я уже не в первый раз замечала, что в присутствии некроманта женское население начинало странно себя вести, но никак не могла понять, связанно это с профессией Ала или все дело в его внешности.
– Леон не стал бы хранить свои секреты на виду. Чтобы их найти, нужно иметь в запасе время и при этом не бояться быть пойманным. – Алан проводил Берту задумчивым взглядом. – Я бы даже подумал, что это кто-то из слуг. Но тут определенно замешана магия, а в замке, кроме тебя и Тайроса, никто даже в руки не возьмет книги по колдовству. Люди слишком мнительны по отношению к магии. Хотя… чтобы узнать секреты лаборатории, надо просто быть тобой, – намекая на семейные узы, произнес он.
– Перестань, я тебе сотню раз говорила, что понятия не имею, какие тайны были у деда. Он мне ничего не рассказывал о своих экспериментах, – возразила я, сама не замечая, как нахмурилась. – Если бы я знала, что так тщательно скрывал дед, неужели давным-давно не нашла бы?
Лестница закончилась вышитым шелковыми нитями ковром, тянущимся вдоль всего коридора и освещенным расплывчатыми пятнами падающего от канделябров света.
– Может, ты просто боишься найти это что-то? Единственным человеком, которому Леон мог оставить все свои работы, являешься ты, его внучка. Но, Лиз, согласись, ты настолько болезненно восприняла его смерть, что до сих пор не можешь пробыть в лаборатории больше получаса, – заметил Алан, когда мы шли по коридору.
Я смутилась.
– С чего ты взял?! Просто во мне нет его ума и смекалки. Я совсем ничего не могу разобрать в чертежах, странных записях и символах, которыми дед исписал многочисленные свитки.
Алан прищурился.
– Не можешь или не пытаешься? Ты обманываешь сама себя. И пока этого не поймешь, дальше не продвинешься. Тут даже я бессилен что-либо сделать, – развел он руками.
Иногда Алан был чертовски упрям в своих доводах. Так упрям, что я невольно задумывалась, от кого он успел этого понабраться.
Решив промолчать, я благоразумно заменила накопившиеся возражения выразительным сопением. Переспорить Алана – задачка еще та. Настырный, вредный, несговорчивый, упрямый как сотня джиннов, просидевших в лампе всю свою молодость без поправки на амнистию, он был моим лучшим другом. Хотя в чем-то он прав, мне действительно тяжело находиться там, где еще недавно столько времени проводил дед.
Лаборатория уже немного успела подтаять, по-видимому, магия постепенно начинала рассеиваться.
С хрустальных шариков люстры мерно стекала вода, на полу огромной кляксой красовалась лужа, а по краю столешницы образовалась длинная гирлянда из сверкающих капелек. На стене, куда падали лучи полуденного солнца, лед растаял окончательно, и теперь покрывающая ее темно-синяя краска отсырела и местами вздулась пузырями. Такого беспорядка здесь давно не было. Даже когда я, однажды перепутав на занятии Тайроса склянки, смешала два совершенно несовместимых компонента – вытяжку из корней огненного дерева и слезы рожденной в нарастающую луну русалки, обошлось меньшими потерями.
– Ничего себе заморозили! – присвистнул некромант, оглядывая помещение.
Он обошел письменный стол, повертел в руках размокшие от талого снега бумаги, попытался разобрать записи, но ничего не смог понять. Чернила потекли серыми пятнами, от этого все буквы оказались размытыми.
Алан подошел к стеллажу, на котором в ряд выстроились разнокалиберные бутылочки с растворами, настоями, лечебными отварами и зельями. Полки покрывал ровный слой слежавшейся пыли, что могло означать только одно: не убирали здесь давно и основательно. Выходит, искали целенаправленно, раз не стали копаться среди пузырьков и многочисленных склянок с жидкостями, которые применял для своих экспериментов дед.
– А ты уверена, что в лаборатории был кто-то посторонний? – с присущим ему сомнением произнес Алан. – По-моему, здесь ничего не тронули. Может, кто-то из слуг ненароком прочитал заклинание с одного из свитков и, испугавшись полученного результата, просто убежал?
– Сюда никто не заходит, да и кто из слуг знает латынь?! – покачала головой я.
Некромант пожал плечами и вновь обошел комнату по периметру. У него в поместье латынь знал даже конюх, престарелый оборотень-полукровка, ставивший кобылам с помощью магии отпугивающий заговор от слепней. Алан взял со стола небольшую шкатулку из потрескавшегося красного дерева, повертел в руках и провел указательным пальцем по ее шероховатой внутренней поверхности.
– А вот и причина всего этого потопа, – задумчиво произнес он.
– Шкатулка? Да она сто лет как здесь стоит, – отмахнулась я, не поверив, что такой бедлам мог произойти из какого-то ларчика размером с кулак.
– Стоит-то, может, и стоит. Только сдается мне, что еще утром она была закрыта. – Алан со знанием дела сунул мне ее под нос. – Вот смотри, здесь под крышкой выжжена руна охраны, подобную вещицу не так легко открыть. – Он указал на несколько пересекающихся линий, вдавленных в шероховатую поверхность шкатулки. – Помнишь, был такой артефакт, ящик Пандоры?
– Средоточие всех людских пороков, – кивнула я, припомнив старую картинку из учебника.
– А еще бед, несчастий и горя. Между прочим, мало кто знает, что ящик изготовил мой прапрадед для одной не в меру любопытной магички, – вскользь сообщил Ал, присев на краешек стола. – Так вот: по этому принципу и работала шкатулка. Своеобразный портативный носитель магии. Колдун мог поместить в нее все что угодно, начиная от энергетического шара и заканчивая убийственным проклятием. Скажем, остановился он на ночь в деревне, а наутро крестьянам вот такую шкатулку вручил с заключенной в нее миниатюрной копией грозовой тучи. И хозяева рады, что бесплатный дождик для своих посевов получили, и маг за гостеприимство расплатился. В данном случае твой дед поместил в шкатулку что-то вроде замораживающего заклятия. Отец рассказывал, как во время войн короли переправляли свои войска через
