приехал потому, что скучал по тебе.
Фэй приказала себе не реагировать на эти лишенные смысла слова.
— Ты имеешь в виду, что скучал по нашим утехам? — решила уточнить она, ожидая его бурной реакции, но ее, как ни странно, не последовало. — Такова истинная причина твоего приезда? Ты был уверен, что я не смогу выплатить тебе выданную мне сумму, значит, мне пришлось бы расплачиваться с тобой сексуальными услугами, — Фэй отмахнулась от эротического образа, совсем некстати появившегося у нее в голове. — Я уверена, что ты легко найдешь себе очередную любовницу, жаждущую твоего расположения. Если журналисты не лгут, вожделеющие тебя женщины уже выстраиваются в очередь! — допив кофе, Фэй со стуком поставила кружку на стол.
— Я раньше тоже так думал, — признался он с мрачным выражением лица. — Но теперь понял, что мне никто, кроме тебя, не нужен.
— И все оттого, что я оказалась единственной женщиной, которая сама ушла от тебя? В конце концов, после того, как мы в первый раз были близки, ты не стал искать меня, разве не так?
Данте покачал головой.
— Я знаю, что вел себя с тобой очень несправедливо, Фэй. Ты работала на меня, я нес за тебя ответственность. Когда же лишил тебя невинности, то не мог найти себе оправдания, поэтому и начал обвинять тебя в расчетливости. Я считал тебя соблазнительницей, а себя — жертвой.
— Извини, что не соответствую привычным тебе стандартам.
— Эти стандарты и стали причиной всех моих проблем. Мне оказалось легче оттолкнуть тебя, обвинить, чем признать собственную вину. Когда я узнал, что ты не взяла купленное мной платье, то понял свою ошибку. Мне не следовало считать тебя такой же, как все мои прежние женщины. Я решил позвонить тебе тогда, но выяснил, что ты уже уехала за границу с каким-то мужчиной. Я настолько ревновал тебя, что даже предположить не мог, как это между тобой и твоим спутником не будет никаких отношений. — Данте беспокойно зашагал по комнате. — Когда ты вернулась, прося у меня денег, я, невзирая на доказательства твоей невиновности, заставил тебя стать моей любовницей.
Сказанное Данте многое теперь объясняло в его поведении. Однако, зная мотивы его поведения и понимая причины беспокойства, Фэй все равно не могла так легко смириться с этим. Для нее ничего не изменилось. Они с Данте были по-прежнему слишком разными.
— И что теперь? Ты решил, что нужно поверить в мою правдивость, поскольку я вынашиваю твоего ребенка?
— Через несколько недель после твоего отъезда из Тосканы я приехал по делам в Рим и встретился с Крисом, — он как-то странно посмотрел на нее, будто не хотел дальше говорить. — Он… оказался со своим парнем.
— С Риком? — холодно осведомилась Фэй. — О чем вы разговаривали?
Итак, Данте наконец-то стало известно, что Крис — гей. Чего он теперь ждет от Фэй? Неужели рассчитывает, что она сейчас ему на радостях вручит медаль за заслуги?
— Я понял, что ошибся насчет тебя и Криса. Потом я приехал в ресторан «Маттесон» и узнал, что ты беременна. Ты даже не сообщила мне об этом!
Фэй почувствовала, что немного успокаивается:
— А по-моему, как раз сообщила, — усмехнулась она, глядя на него из-под опущенных век, все-таки сознавая, что сама вела себя неправильно.
Однако Данте был захвачен собственными мыслями.
— Потом я начал размышлять, почему ты не сказала мне о своей беременности. Ты ведь могла потребовать от меня денег или сделать так, чтобы я никогда не узнал о ребенке. Я понял, что ты хотела воспитать его в одиночку. Хуже всего то, что ты бы сумела вырастить этого ребенка без моей поддержки.
— Ты сердился на меня за свою уверенность в том, что я стану хорошей матерью? — удивленно спросила Фэй.
— Нет. Я сердился потому, что мне не следовало тебя отпускать еще шесть лет назад, когда мы впервые были близки.
Фэй вспомнила слова Елены о том, что Данте ведет себя как собственник с женщинами, которые ему небезразличны. Сейчас ее голова шла кругом.
— Два дня назад я был разозлен еще сильнее на самого себя, — едва слышно признался Данте. — Это было, когда ты… — внезапно он заговорил с более заметным итальянским акцентом, — когда ты решила, что потеряла ребенка. Слава богу, все обошлось, но я понял: это разобьет твое сердце, но ты сможешь освободиться от меня. До меня дошло, что хотя мы и можем пожениться, ты согласишься стать моей женой только лишь из-за желания всегда быть рядом с ребенком. Я возненавидел себя. Поверь, это не слишком приятное чувство.
Фэй глубоко вздохнула. Она могла поспорить, что подобное чувство — доказательство любви Данте к ней. Как же все-таки их угораздило принести друг другу столько страданий?
— Ты считал, что я выйду за тебя замуж только потому, что ты шантажировал меня? — Заметив, что Данте снова нахмурился, Фэй решила высказать ему все, что накопилось в душе. — Как по-твоему, почему я отдалась тебе, когда мне было восемнадцать лет? Почему даже не сопротивлялась, когда ты заставил меня стать твоей любовницей?
Данте опять принялся мерить шагами комнату.
— Мне не хочется это признавать, Фэй, но я знаю, что у женщин имеются такие же сексуальные потребности, что и у мужчин. Именно поэтому… — он поджал губы, — было бы несправедливо заставлять тебя выходить за меня замуж и лишать независимости.
— Ты полагаешь, что, не выйдя за тебя замуж, я найду себе другого мужчину?
— Возможно, я и отличный любовник, Фэй, но все же не сомневаюсь, что ты непременно найдешь мне замену.
Фэй вспомнила то мгновение, когда она со всей ясностью осознала происходящее с ней. Можно ли сейчас во всем признаться ему? Скрывать свои чувства и далее будет несправедливо.
— Впервые ты переоценил свое умение предвидеть события, Данте. Ты мой единственный любовник.
В жизни Данте было не так много мгновений, когда он замирал на месте от неожиданности. Сейчас наступил именно такой момент. Хотя, задумавшись об этом, он вспомнил один из случаев, когда вот так же оторопел: это произошло много лет назад, когда Данте поднял глаза от меню в ресторане «Маттесон» и увидел одну белокурую официантку…
— Как такое возможно? — спросил он.
Он казался таким же удивленным, как и в ту секунду, когда Фэй сказала ему о своей беременности. Девушка невольно улыбнулась. Смешно, но Данте был настолько проницателен в сложных деловых вопросах, а простого, очевидного не замечал.
— После того как ты не стал искать меня шесть лет назад, мне не слишком-то хотелось снова заводить любовные романы. Хотя на моем пути встречалось немало мужчин, жаждавших моего внимания, — сердито сказала она.
Они долгое время смотрели друг другу в глаза, потом Данте произнес:
— Ты уже говорила, что брак строится не только на основе секса.
Фэй поднялась на ноги и подошла к Данте вплотную, заставляя его посмотреть на нее.
— Да, Данте, таково мое твердое убеждение. Так почему, по-твоему, я до сих пор пытаюсь отказаться стать твоей женой? Ведь именно в Тоскане мне больше всего хочется вырастить нашего ребенка. Я же признаю, что смогу управлять рестораном и заниматься дизайном, работая дома, в Италии, если захочу. — Произнося эти слова, она рисковала как никогда в своей жизни. Но что-то подсказывало ей о своевременности этого признания. — Все потому, Данте, что я люблю тебя. Будучи твоей любовницей, я старательно скрывала от тебя это чувство и очень страдала от этого.
Вздрогнув, он посмотрел на нее в упор. Впервые за все время Фэй не увидела в его взгляде цинизма, даже черты лица смягчились.
— Ты любишь меня, — повторил Данте, но уже утвердительно.
Он будто решил попробовать эти слова на вкус. Вот уже долгие-долгие годы никто не признавался ему
