поняли Куинна и без возражений приняли его совет. Ариана вздохнула. Она годами пыталась убедить их отказаться от того образа жизни, который они вели, но все было безрезультатно.
И вот появилась Сэм. Ари сомневалась в том, что дом ее родителей станет подходящим местом для Саманты. Но ей очень нравилась Сэм, и ей хотелось быть ее старшей сестрой. Ари не знала, как следует поступить в этой ситуации. Но в ней жила уверенность, что даже ради Сэм ее родители не смогут изменить стиль поведения и отказаться от своих убеждений. Именно поэтому Ариана хотела снова вернуться в Вермонт, она была убеждена, что не перенесет бьющую через край эксцентричность своей семьи.
И все это вновь возвращало Ари к извечному вопросу: почему она оказалась чужеродным элементом в собственной семье? Почему практически чужим людям удавалось воздействовать на ее родителей, а она ничего не могла изменить?
— Так о чем ты хотела поговорить, Ари? — спросила ее Саманта. Она подняла на Ариану свои большие доверчивые глаза.
Ариана вдруг пожалела о том, что позволила Куинну уйти.
— Давайте присядем, — сказала она и села на стул, родители расположились на диване напротив. Сэм плюхнулась на пол около клетки со Спэнк.
— Дело вот в чем. Я зашла в Интернет, чтобы решить один очень важный вопрос.
— И что же ты там искала? — спросил ее Николас.
— Я искала информацию, касающуюся Спэнк. Вернее, всех обезьян. — Ариана вздохнула. — В Нью- Джерси нельзя держать обезьяну в качестве домашнего любимца.
— Но она не домашний любимец, она…
— Член семьи, — дрогнувшим голосом проговорила Сэм.
Ари взглянула на мать, ища у нее помощи. Елена встала и взяла Сэм за руку.
— Мы взяли Спэнк в дом до тебя, и тогда нас мало волновали всякие законы. Но теперь пришло время изучить их. — Мать стиснула руку Саманты. — Продолжай, Ари.
Ари раскрыла сумку и достала из нее несколько листов бумаги. Сегодня утром она отпечатала найденную информацию.
— Я, конечно, не юрист, но судя потому, что я нашла, — Спэнк классифицируется как потенциально опасный вид животных, проживание которых в доме запрещено законом.
— Но это нелепо, — возмутился Николас. — Посмотри на нее. Разве она может кому-то причинить вред? — Он погремел коробочкой с деньгами, и обезьяна послала ему воздушный поцелуй.
Ари вздохнула.
— Как бы то ни было, но нам придется иметь дело с реальностью. На всякий случай я отпечатала и правила содержания обезьяны. — Она разложила перед собой листы бумаги. — Они включают следующие пункты: владельцы обезьяны должны иметь представление об особенностях содержащегося у них вида; площадка, где содержится животное, и соответствующее оборудование должны находиться вне доступа публики. И самое плохое — это то, что законом большинства штатов запрещено содержание дикого животного в домашних условиях. Поэтому вывод неутешителен — Спэнк является незаконно проживающим у нас иностранцем. — Ариана рассмеялась.
Сэм отодвинула задвижку дверцы, и Спэнк прыгнула к ней на руки.
— Она не может без нас.
Ари устремила свой взгляд к потолку. В колледже она обучала студентов, а не тринадцатилетних подростков. Поэтому не знала, как обращаться с Сэм. Только сердце могло подсказать Ари правильный путь.
— Послушай, мне Спэнк тоже очень нравится. Мне, как и тебе, не хочется отсылать ее куда бы то ни было. Но сейчас мы должны переселить ее в какое-нибудь хорошее и безопасное место, где она будет счастлива. Если мы этого не сделаем, у нас ее просто заберут, и мы ничего не сможем изменить.
Сэм вскочила с пола и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ари посмотрела на родителей, чувствуя себя совершенно беспомощной.
— Простите, что все так вышло.
— Мы должны были отдать Спэнк с самого начала. Тебе не в чем себя винить, — сказал Николас, присев на подлокотник кресла, на котором сидела Ариана.
— Тебе нужно поговорить с Сэм, — сказала Ари матери.
— Ты хорошая девочка. — Елена чмокнула дочь в щеку. —
— И я тебя люблю. Мать ушла искать Сэм. Николас обнял Ари за плечи.
— Ты всегда была самой рассудительной в нашей семье.
Ари покачала головой, ей не понравилось, что отец выискал еще одну черту, отличавшую ее от всех остальных членов семьи.
— Именно поэтому я не вписываюсь в общую картину? — спросила Ариана. Теперь ей хотелось ощущать себя членом семьи, а не чужаком.
— Ты — одна из нас. Ты всегда вписывалась в общую картину. — Продолжая обнимать дочь за плечи, Николас наклонился и поцеловал ее в лоб. — Ты просто сама не хотела этого.
Из ее глаз брызнули слезы. Что ж, она была вынуждена признать, что отец прав. Ари не могла понять, как случилось, что она позволила вырасти огромной пропасти между ней и ее семьей. Ведь Ариана очень любила свою сестру и родителей. Но теперь не было смысла спрашивать, почему они не рассказали ей о карьере Зоуи. Зоуи уже все объяснила.
— Не волнуйся. Саманта скоро вернется, — сказал отец, неправильно истолковав причину ее слез.
Ари заставила себя улыбнуться. Но разве можно было ожидать большего, если она так долго держалась в стороне, если не подпускала к себе никого из близких? Вытерев слезы, она посмотрела на Николаса.
— Надеюсь, — сказала она, но в ее взгляде по-прежнему сквозило сомнение.
— Мне кажется, что Саманта и Зоуи отлично поладят. Как думаешь?
Ари снова бросила взгляд на отца.
— Да-да, думаю, так и будет. — Она с трудом сглотнула комок в горле. — Она скоро вернется домой, пап.
— Я тоже надеюсь. Меня утешает лишь то, что она всегда знает, что делает, — пробормотал он. — А пока нам надо немедленно перевезти Спэнк и ее вещи к тете Ди. Согласна? — спросил отец.
Ари была рада, что Николас переменил тему разговора.
— У меня есть несколько идей по поводу Спэнк. Думаю, что в конце концов все образуется.
Николас просиял:
— Ты свет моих очей, Ари. Помни об этом.
Но она, похоже, забыла об этом. Она забыла, кем была на самом деле. К горлу снова подкатил тугой ком. Теперь ей предстояло решить задачу потруднее — надо не только понять, кем она была, но и кем она хотела стать.
Коннор знал, что он опаздывает на встречу с Куинном, которая должна была состояться в маленьком кафе в центре города. Подойдя к столику, он бросил свою спортивную сумку на пол рядом со стулом.
— Привет, — сказал Коннор, усаживаясь напротив Куинна.
Тот в ответ поприветствовал своего друга, даже не взглянув на него. Пожав плечами, Коннор принялся изучать меню. Весело насвистывая, он решал, что выбрать: гамбургер или чизбургер.
— Что-то не так с меню? — мрачно поинтересовался Куинн.
— Чего-ты так злишься? — Коннор бросил взгляд на друга.
— Меня раздражает твой дурацкий свист, — буркнул Куинн.
— Так я и поверил, — хмыкнул Коннор. Он прекрасно понимал, что причина раздражения Куинна заключалась в чем-то другом.
Проигнорировав замечание друга, Куинн откинулся на спинку стула и застонал.
Сейчас, когда операция подходила к концу, Куинн, разумеется, имел вескую причину пребывать в состоянии тревоги, но этот его тон «не-приставай-ко-мне-со-всякими-пустяками» был излишним. Коннор окинул друга внимательным взглядом, и в голову вдруг пришла неожиданная мысль. Коннор рассмеялся:
