– А второй?
– Г-м-м. Кажется, его звали Пауло. – Она откинула голову назад, на подушки; глаза ее медленно закрылись. – Его отец был нашим садовником.
– Да?
– Он приходил сюда при любой возможности. – Она передвинула руку на лиф платья и положила кончики пальцев на полную грудь.
У Эрика пересохло во рту, и он знал, что не сможет долго выстоять против нее.
– И чем вы занимались вдвоем?
– Попробуй себе представить.
– Я думаю, – он играл с ее пальцами, – что ты была весьма капризна.
– Мы играли, – у нее перехватило дыхание, когда он медленно погладил ее руку, – в интересные игры.
Наклонившись вперед, он прижался губами к уголку ее рта.
– Какие же?
Маленький, узкий кончик ее языка облизал место, которое он поцеловал.
– Гм… непохожие на игры, в которые играли другие дети.
– Например? – Его палец скользнул по запястью и вверх по руке.
– Я боялась уколов. Пауло сказал мне, что сможет вылечить меня, и мне не придется идти к доктору.
– Мне нравится стиль этого мальца.
– Конечно, я знала, что он делает, но притворялась, что не знаю. – У нее захватило дыхание, когда его рука скользнула вниз по ноге и забралась под платье. – Это было довольно смешно.
– Но и возбуждающе?
– Конечно, возбуждающе.
Он гладил ее ногу через чулки, постепенно перемещаясь выше, пока его пальцы не оказались в небольшой ямке под коленом.
– Я тоже люблю играть в такие игры.
– Да, я знаю.
Он гладил ее бедра; Эрик напрягся от возбуждения, когда добрался до верха чулок и коснулся ее кожи. Ему следовало бы знать, что она не носит колготок – они слишком обыденны для нее.
– И ты до сих пор терпеть не можешь ходить к докторам? – спросил он.
– Это не самое любимое мое занятие.
Он слегка надавил рукой, и она немного раздвинула ноги. Он погладил внутреннюю часть ее бедер – они были теплые и твердые.
– Ну а если заболеешь?
– Я… я почти не болею.
Лили задохнулась, когда его большой палец стал гладить ее через трусики.
– Я не уверен в этом, – сказал он, – ты так горяча.
– Неужели? – еле слышно спросила она.
– Может, у тебя лихорадка? Дай-ка я лучше проверю. – Его палец скользнул между ее ног. Лили тихонько застонала.
– Я так и думал.
– Что?
– У тебя жар.
– Да. – Она извивалась под его возбуждающими прикосновениями.
В свете свечей ее губы раскрылись, и лицо порозовело. Его собственное возбуждение усилилось, когда он увидел, как сладость этой извращенной фантазии разожгла и ее. Женщины для него никогда не значили больше, чем медицинское средство, чем таблетка, которую принимаешь вечером, надеясь, что утром будешь чувствовать себя лучше. Он никогда не заботился об удовлетворении партнерши, только о своем, но сейчас ему хотелось смотреть на обессилевшую под его прикосновениями Лили и понимать, что без ее удовлетворения он не добьется своего.
– Боюсь, мне придется все это снять. Он не встретил сопротивления, стягивая с нее трусики. Сняв их, он приподнялся и через платье коснулся ее груди. Она застонала, и лоб ее покрылся легкими морщинами, как если бы Лили была чем-то огорчена, но она прижималась грудью к его руке, поэтому Эрик не останавливался.
– У тебя так сильно бьется сердце, – сказал он. Лили не ответила.
Он нашел «молнию» на спине и, расстегнув ее, сдвинул вниз платье и снял с нее бюстгальтер. На Лили остались лишь ажурные чулки и бледно-малиновое платье, спущенное до талии; колени подняты, ноги разведены. Он коснулся ее груди и нежно сжал сосок. Глубоко в ее горле зародился животный звук, почти звук страдания, но в то же время она изогнулась под его более интимными ласками, приглашая его к
