убеждение, что если посадить их рядом, то внимание будет приковано именно к Гатри. Он не был так привлекателен, как Ральф, но в нем чувствовалась сильная личность, особое обаяние, силу которого Дороти уже бессознательно почувствовала.
Она принялась нервно теребить свои браслеты, но их серебряный звон прозвучал необычно громко, и ей пришлось сложить руки на коленях.
Она мучительно искала, чем бы заполнить неловкую паузу в их разговоре.
Нисколько не смущенный возникшей тишиной, Гатри стоял, прислонившись к шкафу с посудой, и ждал, пока закипит чайник, сложив руки на груди и скрестив ноги.
— А как умер дядя Стив? — спросила, наконец, Дороти. — Он казался таким здоровым, когда приезжал в Англию.
— Это был несчастный случай, — тихо ответил Гатри. — Он сломал шею, упав с мотоцикла. Смерть наступила мгновенно, — добавил он, взглянув на девушку.
Дороти закрыла глаза. Ее двоюродный дядя был таким сильным, ярким человеком, и эта смерть была так неожиданна!
— Так ты за этим сюда приехала? — спросил Гатри резко. — Выяснить, как он погиб?
— Отчасти.
— А отчасти чтобы посмотреть, что он тебе оставил?
Гатри сардонически рассмеялся, так что у Дороти побежали мурашки по коже.
— Дядя Стив всегда хотел, чтобы я приехала посмотреть Биндабурру, — ответила она вызывающе.
— Он хотел, чтобы ты посмотрела ее, но он не хотел, чтобы ты владела ей.
— Однако в завещании его говорится обратное, — отрезала Дороти. — Я его племянница, и он любил меня. Почему он не должен был оставлять мне ее в наследство?
— Потому что он говорил, что оставит ее мне.
— Тебе?! С какой стати?
Чайник засвистел, и Гатри спокойно занялся заваркой чая.
— Я был его партнером. Он знал, что может доверять мне, как самому себе.
— Не может быть, чтобы вы были партнерами так долго, — возразила Дороти. — Дядя Стив никогда не упоминал о тебе, когда приезжал в Англию, а это было всего два года назад.
— О, он не стал, бы говорить об этом, — Гатри закрыл заварочный чайник крышечкой и поставил его на стол. — Стив стыдился того, что ему не хватало средств одному управлять Биндабуррой. Таким образом, я вложил необходимый капитал, но мы условились, что Стив будет управлять имением без какого-либо вмешательства с моей стороны. У нас была устная договоренность, что я возьму бразды правления, когда он решит отойти от дел, и что после его смерти вся собственность перейдет ко мне.
Он пододвинул молоко Дороти, и она налила немного себе в чашку, слегка нахмурившись.
— То есть ты хочешь сказать, что переехал сюда только после его смерти?
— Именно. Я еще не успел разобраться тут во всем, но решил обосноваться в этом доме.
— А не от меня ли это зависит? — холодно проговорила Дороти, потянувшись за чайником.
Гатри мрачно кивнул.
— Стив был человеком слова, у него, видимо, просто руки не дошли изменить завещание. Однако могу тебя заверить, что он хотел передать Биндабурру в надежные руки.
— Это только твои слова! — возразила Дороти.
— Я и не ожидал, что ты станешь уважать нашу со Стивом договоренность, — ответил Гатри презрительно. — Я предложу тебе хорошую цену за твою долю.
Дороти размешала сахар и, звякнув ложечкой, положила ее на стол.
— А если я не стану продавать?
— А что тебе еще остается делать? — раздраженно сказал Гатри. — Ты же не собираешься остаться здесь сама?
Дороти медленно откинулась на спинку стула и принялась поправлять свои браслеты.
— А почему бы и нет? — сказала она, наконец.
2
— Да не смеши меня! — нетерпеливо проговорил Гатри. — Ты не можешь здесь остаться.
— Не вижу для этого ни одной причины! — Дороти не собиралась сдаваться. — Это ведь мой дом, не так ли?
Он с шумом втянул в себя воздух, по всей видимости, с трудом сдерживая гнев.
— Если ты, таким образом, набиваешь цену, то у тебя ничего из этого не выйдет, Дороти… Простите, мисс Маккуин.
— Меня не интересуют деньги, — сказала она, свирепо сверкнув на Гатри глазами. — Я собираюсь исполнить волю, дяди Стива, и можешь не рассчитывать, что я передам все тебе, как только ты помахаешь чековой книжкой у меня перед носом!
— Ты серьезно отказываешься от денег?
— Я любила дядю Стива, — прошипела злобно Дороти. — И это главное. А если ты думаешь, что я приехала сюда только для того, чтобы поднимать цену на какое-то ничтожное провинциальное имение…
— Ах, так, по-твоему, Биндабурра — это ничтожное провинциальное имение?!
Дороти почувствовала, что слетка увлеклась.
— Я понимаю, что дядя Стив так совсем не считал, — согласилась она. — Я хотела сказать, что эта собственность не волнует меня с финансовой точки зрения.
— Биндабурра, к твоему сведению, занимает больше десяти тысяч квадратных километров, — проговорил Гатри ледяным тоном. — Это очень дорогостоящее имение, — продолжал он, не обращая внимания на удивление Дороти, — и ты должна бы была понять это, прежде чем с легкостью заявлять, что она не интересует тебя в финансовом отношении. Я лично считаю, что ты просто сумасшедшая, если не примешь моего предложения купить у тебя твою долю. Ты вряд ли сможешь продать ее кому-нибудь еще, имея такого совладельца, как я!
— Я и понятия не имела, что она так велика, — пробормотала Дороти, судорожно силясь перевести километры в мили. Впрочем, вряд ли ей стоило напрягаться: и так все было ясно.
— Ну, может, теперь ты поймешь, что тебе не имеет смысла оставаться здесь?
Дороти капризно подняла подбородок.
— Нет!
— Биндабурра — не место для того, кто просиживает все дни напролет перед зеркалом, любуясь своей внешностью, — проговорил Гатри, бросив на нее уничтожающий взгляд.
Дороти вскипела:
— Я не просиживаю все дни напролет перед зеркалом! Я привыкла работать.
— Вот как! — Гатри не скрывал своей иронии. — И чем же ты занимаешься, если не секрет?
— Я актриса.
— А, актриса… ну, это другое дело! Это настоящая работа!
— Играть на сцене — это действительно работа, — запротестовала Дороти. — И очень тяжелая работа! Это только со стороны она кажется легкой.
— Тем не менее, она не имеет ничего общего со скотоводческим хозяйством, или ты не согласна?
Дороти вызывающе громко отхлебнула из чашки.
— Я могла бы научиться.
— Мы говорим не о роли в какой-нибудь пьесе! — Гатри усмехнулся. — Стив всю жизнь из кожи вон лез, чтобы превратить Биндабурру в одно из самых лучших имений в этой части Австралии, и я не позволю тебе пустить все это по ветру. Помимо всего прочего, я должен учитывать свои собственные интересы. Я
